Бермудский артефакт

Поднявшись на крышу, он сбросил с плеча моток веревки. Солнце стояло в зените, освещая Левшу, как лампа освещает засохшую крошку хлеба на столе. Поморщившись, он повел плечами. Майка с трудом отлипла от тела. Смотреть с вновь построенного «Дома Мазинга» на Москву – одно удовольствие. Никаких побочных эффектов. Ничего не видно, все вокруг заставлено, как в квартире антиквара. Другое дело – любоваться видами с «Кутузова»: огромная, бесконечная Москва, заставленная, как фишки домино перед началом развала общей композиции. Здесь же Левша понимал себя прыщом на колене. Наклонившись, он посмотрел вниз. Кажется, никто его семиминутным восхождением не заинтересовался. А если и был он замечен из окон стоящих рядом с гордостью нуворишей строений, вряд ли кто позвонил куда следует. Воры по стенам средь бела дня не лазят.

На голове его по-прежнему была каска, которую он и снял с удовольствием. Волосы средней длины тотчас упали на лоб и прилипли, выдавая в Левше человека, внимательно относящегося к собственной внешности. Слишком роскошная прическа для обычного домушника. Проведя ладонями, он завел волосы назад.

Впервые в жизни он не чувствовал удовлетворения от восхождения. Год назад Левша забрался на «Бурж Аль Араб», после чего тридцать суток отсидел в тюрьме и был интернирован на родину без права возвращения в Эмираты под честное слово консула. Полгода назад взобрался на «Си-Эн Тауэр» в Торонто. Левша отсидел в тюрьмах двадцати двух стран, и самой отвратительной ему показалась крытка в Таиланде. Роящиеся в камерах педерасты почти убедили его в том, что кого бы гонконгские власти ни завели за решетку, он непременно окажется гомосексуалистом. Кто-то предлагал свою задницу, кто-то интересовался его задницей – все разговоры и события в тюрьме сводились именно к этому. И Левша уже не раз подумал о том, что с равным успехом, но с более благоприятными последствиями он мог штурмовать не «Байок Скай Отель» в Бангкоке, а Международный финансовый центр в Гонконге в четыреста метров. Высота та же, даже, пожалуй, чуть выше, да тюрьмы там – что дома отдыха в России.

За пять последних лет Левша взобрался тридцать один раз по вертикальной плоскости общей высотой в девять километров триста метров, и отсидел за это в общем три года. Сейчас он стоял на крыше разваленного правительством и отстроенного олигархами бывшего «Дома Шталмейстера» в Малом Знаменском и на высоте тридцати пяти метров рисковал схлопотать лет десять.

«Пора убираться отсюда, пока действительно не позвонили», – подумал он и присел под круглым окном на крыше. Резко проведя по стеклу стеклорезом, он ударил локтем, и стекло с глухим хрустом ввалилось внутрь чердачного помещения. Забравшись в него, Левша пробрался к люку и вынул баллон с газовой смесью. Через несколько минут люк накалился и сдался. Левша зацепил крючком вырезанный автогеном кусок металла и дернул на себя. Позволив остыть, опустил. Замок вместе с петлями послушно опустился, и он поднял люк.

Его интересовала квартира «пять». Сигнализация отсутствует. На пульт охраны квартиры сдает только голытьба. Люди уважаемые держат на входе консьержей, больше похожих на клонов профессора Валуева. А потому подниматься на семиэтажку Левша решил внаглую, средь бела дня.

Веревка понадобилась дважды. Чтобы бросать кошку на перила третьего и шестого этажей, пришлось дожидаться дня, когда бы хозяева той и другой квартиры одновременно не находились дома. Этот день выпал на сегодня.

Мягко ступая, Левша спустился до пятой квартиры.

Бронированная дверь с итальянским замком «Чиза». Маразм чистой воды. Это как если вешать замок для почтового ящика на дверь лишенного сигнализации «Кайена». Поиграв несколько минут отмычками, Левша открыл дверь и быстро зашел в квартиру.

Через минуту был в спальне, едва найдя ее в череде лабиринтов.

Снять со стены картину Шилова с хозяйкой анфас – раз. Поставить картину на пол – два.

Набрать код на панели: «fackyou»…

Дзынь…

Ну, пятьдесят тысяч евро купюрами, новенькими, хоть брейся – сам бог велел…

А вот то, что нужно.

Сияющий странным, неметаллическим светом, но очень похожий на металлический тубус. До удивления напоминает он уменьшенный в несколько раз макет футляра для чертежей советского инженера. И тоже – с кодом.

Набрать: «fackme»…

Щелк…

Две половинки слегка разъехались в стороны…

«Я опережаю события», – подумал Левша, видя, что половинки в стороны не разъехались. Напротив, на тубусе загорелось: «Осталось две попытки».

Сев на пол и опершись спиной о стену, он вынул из кармана джинсов телефон.

– Алло? – услышал он через мгновение. Женщина говорила по-французски.

– Где ты? – ответил и он на французском.

– Я в самолете…

– Ничего не бойся. Пока контейнер у меня, тебе ничего не грозит. Звони каждые полчаса, поняла? Как только самолет опустится в Гаване, позвони еще раз.

– Да, конечно, милый… Но я… боюсь…

– Я знаю, Мари, – голос Левши помягчел. – Потерпи, любимая, прошу тебя.

Отключив связь, он вынул из другого кармана вторую трубку. Повторил ранее набранный на ней номер.