Бермуды

- Рынок твой думает одним полушарием, полушарием наживы. Поэтому ему выгодно, чтобы ты тоже думал, как он. А лучше вообще не думал и жрал эмульгаторы, стабилизаторы, красители и разрыхлители, не задавая лишних вопросов. Поэтому ему нужны рядовые. Он в генералах не нуждается. Он сам себе генерал, министр, президент. Вернее, у него есть генералы, министры и президенты. Хорошо проплаченные. Но рынок их тотально контролирует, не спуская с них глаз. И при малейшей ошибке беспощадно наказывает.

- Да ладно тебе, вспомни, чем были Бермуды без рынка.

- Цветы цветут и на болоте. Ты не перебивай старших, а послушай, умнее станешь. Рынку твоему нужно, чтобы ты беспощадно приобретал, крепче прилипая к вещам. Для этого он пойдет на всё. А если ты начинаешь думать и перестаешь бродить со стадом за рекламными агентствами, то сразу же превращаешься в мишень. Рынок не любит и не прощает подобной свободы. Рынок желает, чтобы твой мозг спал, и желательно с детства. Он, как шулер, достает из рукавов технологии. Медиатехнологии, политтенологии, технологии продаж, раскруток и т. д. и т. п. Тянешь руки к книге - получи телевизор с сотней каналов. Опять хочешь читать? На тебе желтую газету и глянцевый журнал. Решил написать письмо? Не положено - пошли дебильную смс-ку. Хочешь зарядиться возле Моцарта? Лучше послушай «фабрику звезд». Купи дорогие часы, приобрети костюм от кутюр, постарайся сам попасть на ТВ-шоу, сфотографируйся и гордись тем, что тусуешься со знаменитыми педрилами. Ты когда в последний раз книгу читал? Небось, в четвертом классе?

- Петрович за всю свою жизнь ни одной книги не прочитал, но вы же его все равно любите, - засмеялся Серега. - А я вот Акунина осилил в прошлом квартале. А когда читать? Времени и так ни на что не хватает. Дядя Опанас, не грузите, а налейте мне лучше сто грамм.

- До собрания - нет.

- Кстати, тебя Нелка искала, - вспомнил Арнольд.

- Я ее уже видел, - ответил Серега, трогая распухшее ухо и мрачнея лицом.

Серега, не получив водки, расстроился и полез в нервную полемику.

- А чем может похвастаться ваше поколение? Что вы принесли из своего советского прошлого? Культуру кабака и блатные песни зоны? Чем вы можете гордиться? У меня, как только услышу песню Пугачевой или Киркорова, сразу выделяется желудочный сок, а руки механически ищут вилку и стакан.

- Самое интересное, - что ты прав, Серега. Я тебе так отвечу, - сказал Арнольд, - советский ресторан - это было единственное место, где можно было потратить деньги хоть на что-то. В стране без блата практически ничего нельзя было купить. Дефицитом было все - одежда, обувь, ковры, холодильники, телевизоры, жратва, автомобили. Да что там автомобили, апельсины продавались только в столицах союзных республик.

- А бананы? - дальше издевался Серега.

- А бананы редко даже в Москве бывали. И только там можно было урвать хороший чай и кофе. Так что, Сергуня, напрасно ты скалишь зубы. Процветали те жанры, которые максимально сблизились с зоной и рестораном и на которые цензоры не могли набросить хомут. Через зону за семьдесят лет прошли десятки миллионов, а в ресторан ходили почти все. Ты думал когда-нибудь, почему Beatles не появились в Житомире, например? Чем Житомир хуже Ливерпуля или Лондона?

Арнольд пробурчал: «Потому что метро в Лондоне было построено, когда у нас отменили рабство».

- У них там, за бугром, произошел колоссальный взрыв массового сознания, выразившийся в бурном развитии рок-музыки, литературы, кино, изобразительного искусства. Появилась плеяда новых культовых имен. Это была реакция послевоенного поколения на прошедшую страшную войну, на количество жертв и разрушений, на смену носителей информации, началась эра телевидения, а мы были изолированы от этих процессов железным занавесом. Прибавь к этому идеологическую зашоренность и получится, что историю, историю культуры, литературу, искусство мы изучали вырванными из контекста, т. е. все, что хоть как-то бросало тень на марксизм-ленинизм, было запрещено. В стране был разрешен только социалистический реализм. Никакого Генри Мура, Энди Ворхала, никакого Стенли Кубрика, никакого Альфреда Хичкока, никакого Джимми Хендрикса.

- Ну, а что же было? - вежливо спросил Серега.

- Мало, но было, - подтвердил Арнольд Израилевич, - ансамбль Вирского, например.

- Не густо, - констатировал Серега, - а пивка хоть дадите, а то мне грустно стало.

- Подожди, - ответил Опанас и вышел в туалет.

В очередной раз раздался стук в двери.

- Come in, - пропел Арнольд Израилевич.

В помещение уверенной походкой вошла красавица.

- Маричка, - ласково заблеял Арнольд Израилевич.

Серега поздоровался с вошедшей, поднялся и направился к выходу. Он понял - теперь с пивом точно ничего не получится.

- Я по делу, - присаживаясь, начала Маричка.

Она достала какие-то бумажки. Возвратился Опанас Охримович. Его реакция была такой же, как у Арнольда - он растаял. Маричка знала - ее тут любят. И вела себя непринужденно и раскованно.

- Мальчики, что это у вас так воняет? Вы что, не моетесь?

- Это мы раков ели, - глупо улыбаясь, объяснил Опанас.