Берс

Именно в этот момент мальчишка, попытался всадить мне в спину самодельную заточку. Зря! Странный я человечек. Почему-то не люблю, когда меня жизни лишить пытаются. Пришлось наказать. Поймав руку в захват, я рванул её на излом. Хрустнула кость. Отшвырнув хнычущее тело в сторону, я повернулся к остальным. С момента моего вступления в драку прошло меньше минуты. Пат и Паташон опасности не представляют, ещё одного вывел из строя "Ботаник". Осталось трое противников. Они только начали разворачиваться, оставив в покое всё-таки сбитого с ног парня, когда я начал движение. Самым опасным из них был, безусловно, главарь. Остальные двое пацаны безусые, а вот от этого блатняка можно ожидать чего угодно. В прыжке, я выбросил ногу вперёд. Получив удар в грудь, "татуированный" отлетел к стене гаража и, ударившись головой, затих. Приземлившись, разворачиваюсь и, со всей силы, бью смугловатого, смахивающего на кавказца, парнишку каблуком по внешней стороне голени. Убить такой удар не убьёт, но болевой шок ему гарантирован.

— Чёрт!-

Третий гопник, оказался умнее своих товарищей. Не пытаясь вступить со мной в схватку, он рванул прочь. Резвый. Уже метров сорок отмахал. Спортсмен, должно быть.

— Твою мать!!!-

Схватив жертву хулиганов в охапку, я потащил слабо соображающее тело к темнеющим метрах в сорока от нас, домам. Сейчас, для нас главное, как можно быстрее покинуть место происшествия. Почему? А Вы, попробуйте догадаться. До дороги не так уж и далеко. Рано или поздно, стоны покалеченной шпаны кто-нибудь услышит… Ну не улыбается мне объясняться с милицией. Как Вы думаете, кто у них будет жертвой, а кто преступником? То-то же! Вот парадокс, почему в нашей стране, в последние годы, если жертва нападения умудряется не только отбиться, но и дать преступнику достойный отпор, то почти 100 % в суде именно злодей признаётся потерпевшим? Создаётся впечатление, что правящие нами чинуши просто бояться. Бояться тех, кто в ответ на удар не ноет, не подставляет, вопя о всепрощении щёку, а бьёт. Не обращая внимания на боль в сбитых костяшках и не задумываясь о последствиях, бьёт, зная, что только так можно остаться Человеком…

Капитан первого ранга Бородин

С Верой мы познакомились в шестидесятом, ещё в Севастополе. Я, молоденький лейтенант, закончил Ленинградское училище и получив направление на только что спущенный на воду сторожевик, почти сразу же, в составе эскадры ушёл в поход вокруг Африки. Тогда, наш ВМФ, проводил в дальних походах до 8 месяцев в году, демонстрируя миру мощь и силу страны. А вернувшись, как и большинство молодых офицеров, старался не пропускать проходящие по выходным танцы в Доме моряка. Именно там я и встретил свою будущую жену. Не высокая, хрупкая девчушка вместе с подружкой стояли у стены. Почему я к ней подошёл? Не знаю. Я протянул ей руку, приглашая на танец. А потом мы встретились взглядами и я, буквально утонул в её бездонных глазах. Мы поженились через год, когда Вере исполнилось восемнадцать. В шестьдесят третьем родился Серёжка. Какими только болезнями он не переболел в детстве: ветрянка, краснуха, ангина, гайморит, бронхит. Не говоря уж об элементарных простудах. Может быть, именно поэтому, в восемь лет, он заявил мне, что не хочет больше болеть, и я отвёл его в секцию бокса. Занимался он упорно, в пятнадцать став кандидатом в юношескую сборную Союза. Но в семьдесят девятом у него обнаружили порок сердца, и о спорте пришлось забыть. Как и о карьере военного. Меня тогда, как раз перевели в Татарстан. В маленький гарнизон в пригороде Казани, где три сотни моряков с апреля по ноябрь принимали участие в ходовых испытаниях строящихся на местном судостроительном заводе военных кораблей. Закончив, через год, школу, Серёжка поступил на исторический факультет Казанского университета. В тот день он должен был вернуться около восьми. Поэтому, когда в начале девятого, в дверь позвонили, Вера отправилась открывать. Когда раздался её крик, я был в кухне. Я бросился к ним. В прихожей, опираясь на плечо не знакомого мне парня, стоял наш сын. Чёрт! Что с ним случилось? Он что, под машину попал? Лицо разбито, нос похоже сломан, куртка залита кровью. Мы уложили его на диван. Вера, окончившая в своё время мединститут, принялась осматривать раны Серёжи, а мы, с его спутником, пошли на кухню…

Участковый

— Здравствуйте, Леночка.

Высокий, пожилой мужчина приветливо улыбнулся молодой медсестре. Проработавший участковым почти двадцать лет он знал на своём участке почти всех.

— Что случилось?

К нам два часа назад пятерых с улицы доставили, по анонимному звонку с телефона автомата. Четверо подростков и молодой парень. Сотрясение мозга, сломанная рука, перелом голени, у одного отбита мошонка, у старшего — сломаны пара рёбер и подозрение на разрыв селезёнки. Их накачали болеутоляющим, а Мария Сергеевна велела позвонить в милицию. Трое на операции, а двое в палате. Седьмой, на втором этаже.

Ничего себе!