Берта Берс. В сетях шпионажа

Марье Николаевне самой не по вкусу пришлось, что Берта, не спросившись, ночевала не дома и не могла объяснить где, так как в Петрограде у нее не было ни одной близкой души…

Фридрих поселил свою возлюбленную в маленькой, уютно и даже роскошно обставленной квартирке в двух шагах от клуба.

Через неделю Берта ненавидела Россию и русских так же, как и он.

И когда Фридрих предложил ей быть его помощницей в деле снабжения германского главного штаба агентурными сведениями на предмет войны 1913 года**, она ответила горячо:

— Deutschland dber alles!..

Вильгельм намеревался объявить войну в 1913 г., чему немало доказательств (Прим. авт.).

Для начала Фридрих посоветовал Берте открыть бюро по рекомендации гувернанток и немецкой прислуги.

Бюро понравилось, благодаря дорогой рекламе, сразу.

Рекомендованные Бертой гувернантки попадали как раз в такие дома, которые были так или иначе полезны Фридриху.

Военные, дипломаты, интенданты, инженеры, поставщики на армию и т. п., и т. п. и не подозревали, что все они у Берты на отчете.

Агенты в юбках доносили ей о каждой мелочи, и донесения «бабушке» Фридриха сделались еще содержательнее…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГИПНОЗ ИЛИ СТРАСТЬ

I. ГДЕ БЕРТА?

После таинственного исчезновения в цирке и таинственного ночного визита к Гроссмихелю Берта поселилась в радиотелепатическом институте фон Таубе, — в одном из шикарных домов Каменноостровского проспекта.

Лучшего, более безопасного пристанища и выдумать нельзя.

Ведь здесь можно жить без прописки. Ведь вся прислуга лечебницы — свой брат. Ведь за день здесь перебывает масса посетителей; где тут дворнику усмотреть, все ли уехали, не остался ли кто ночевать.

Институт Таубе основан по мысли Гроссмихеля.

Берта познакомилась случайно с этим гипнотизером и рассказала Фридриху, как чисто работает он и как могучи его внушения.

Фридрих сразу понял, что такой гений — клад; если ему подбирать пациентов, в особенности пациенток, из дипломатических и вообще из соответственных сфер, они в состоянии гипноза могут снабжать гипнотизера самыми ценными сведениями, могут превратиться в агентов Таубе, не подозревая, что они изменяют отечеству и выдают политические тайны шпиону.

Институт Таубе поставлен на широкую ногу.

Посетительницу встречал лакей в черном фраке и по обитому темно-зеленым сукном беззвучному полу проводил в салон. Салонов для ожидания три. Один большой — общий и два маленьких для лиц, которые желают по каким-либо соображениям ожидать в одиночестве.

Сами кабинеты внушений обиты темно-зеленым сукном с пола до потолка. Наверху лиловый лампион.

У Таубе четыре помощника, которых тот обучил своему ремеслу; все четверо, как и лакеи, конечно, немцы.

Сам Таубе отбирает себе только интересных пациентов. Помощникам же приходится возиться, главным образом, с дамочками, желающими похудеть.

Половина играющих «на похудение» дам — актрисы.

Две-три актрисы, в числе поклонников которых состоят видные сановники, принимаются самим Таубе.

Это — сухой, высокого роста брюнет с властными, демоническими глазами. В кинематографе ему заплатили бы дорого, если бы он играл роли демоничных героев. Фамилия Таубе[6] не подходила к нему; он походил скорее на ястреба.

Таубе достаточно только пристально взглянуть, властно сказать «спите!», и жертва была всецело в его руках. Он диктовал ей, что надо сделать. Она, даже уйдя от него к себе, несколько дней была под гнетом его воли.

Для агентурных целей радиотелепатический институт изумительно удобен.

Ведь клиентки сами с риском для собственной шеи выполняли адские замыслы шпиона, и мало того: принося драгоценные сведения, сами же платили Таубе по 5 р. за визит.

Через Берту эти сведения шли к Гроссмихелю, и им обменивались на тысячи марок.

Гроссмихель, хотя и был фактическим изобретателем радиотелепатического (при чем тут радий, никто не знал) института, но, как и везде, действовал анонимно через Берту.

Во всем Петрограде только Берта да Карл знали, что он — агент германского правительства.

Это был крупный плюс. Таубе ни разу даже не видал Гроссмихеля и не слышал его фамилии.

Берта поселилась в одной из задних комнат в личной квартире Таубе. Ее приезд был как нельзя более кстати.

II. СБОР ВСЕХ ЧАСТЕЙ

Людмила Зенгер из самых достоверных источников узнала, что решено к 25 октября выселить из Петрограда всех германских и австрийских подданных. Решено было немедленно обсудить все возможности для сохранения в целости всех учреждений, основанных «дедушкой» (под этим псевдонимом был известен, повторяю, лично никому, кроме Берты и Карла, не знакомый Гроссмихель).

А учреждений этих немало: тесной сетью опутали они весь Петроград.