Бес и Шаман

Дэш прикрывал наше продвижение огнем. Мне пришлось поделиться с Кофеином патронами, которые стремительно уходили. Я находился в более выигрышном положении, поскольку мой автомат был оборудован системой отсечки очереди, однако, пристрелив двух мутантов, я решительно принял командование на себя.

— Все, уходим…

Кофеин, наконец, вняв голосу разума, следовал за нами. Выбранное направление уводило нас все дальше в болото. Здесь гравиконцентраты были почти невидимыми, только наметанный глаз помогал определять еле наметившуюся тропку между аномалиями. Я чувствовал себя волком, которого окружили красными флажками, и теперь уверенно загоняют на них.

Включив ПДА, я увидел нерадостную картину. Нас действительно зажимал полукольцом отряд бойцов, явно не желающих разойтись тихо-мирно. Я видел панику в движениях «свободовцев»; Кофеин предпринимал много не нужных и граничащих с безрассудством движений. Я не делал попыток остановить его, я не мог себе представить, что случиться потом. Я был недостаточно осторожен, когда, ища тропу между двух аномалий, ухнул в скрытый бочаг. Гравиконцентрат не упустил возможности: расположившись неподалеку от ненавязчивой карусели, он затаскивал меня к самому своему основанию, и быть бы мне размолотому каруселью или дожатому гравиконцентратом, если бы лямка рюкзака не зацепилась за склизкий корень дерева. Напрасно я ждал, что надежные руки спутников вытащат меня из болота, и из последних сил цеплялся за выскальзывающие из рук корни. Сперва я почувствовал, что кто-то дернул меня за ремень автомата, но я обрадовался рано, поскольку в следующую секунду я увидел лезвие охотничьего ножа… отпустить руки я не мог, иначе — как пить дать — угодил бы в аномалию, не в одну, так в другую. Когда вся ситуация наконец стала мне ясна, как божий день, хватать Кофеина за руку, пытаться что-то сделать было уже поздно. Дэш держал меня на прицеле, пока его собрат избавлял мою разгрузку от патронов…

— Вам не выбраться! — зачем-то крикнул я. «Свободовцы» не обернулись. Лямка уже соскользнула, и я понял, что на этот раз точно не уйти. Мне было обидно, холодно и, черт возьми, жалко себя! Какого хрена! Не дамся так просто! Набрав побольше воздуха в грудь, я приготовился нырнуть: быть может, корни этих аномалий находятся не на самом дне болота, и тогда … тогда у меня появляется хоть маленький, хоть крохотный, но все-таки шанс.

Гравиконцентрат тянул меня вверх, я ничего не видел в стоячей протухшей воде, и не нашел ничего умнее, чем отцепить от пояса связку сигнальных ракет и заставить их сдетонировать прямо теперь. Вышел небольшой подводный взрыв. Я почувствовал, что теряю ориентацию в пространстве, я был оглушен, но главный эффект был достигнут — меня отбросило от аномалий. Практически на ощупь я искал путь наверх. Легкие отчаянно требовали кислорода, навалилась предательская усталость, тело не хотело слушаться, но я заставил себя; вынырнув наугад, я закашлялся, выползая из вонючей жижи. Отплевываясь от воды, я выбрался позади сваленного дерева, так, что возможный противник не мог бы меня увидеть. «Увидеть не мог, — подсказал заботливый мозг, — а услышать?». Слух медленно возвращался ко мне. А я просто лежал и смотрел в темнеющее небо. Монстры что? Они честно сожрут, а не дай бог попасться монолитовцам или «грешникам» — верный путь к пыткам или чему похуже, военные в этом смысле еще люди — просто пристрелят. Это была моя последняя мысль перед тем, как я провалился в черноту сна.

Сколько часов я валялся у дерева, сколько бюрреров прошло мимо меня? Сколько снорков обнюхали меня и побрезговали мною? Я не знал этого, и, наверное, поэтому все еще был жив. Пробуждение было не радужным. Голова гудела от пережитого взрыва, но это было все же меньшим злом, ибо слышал я, как и прежде, хорошо. Я очень сильно замерз, пока валялся в болотной жиже, но Черный сталкер уберег от переохлаждения, так что я не окочурился, что тоже можно записать в плюсы.

В минусе же автомат и боеприпас к нему. У меня осталась пара гранат, запасные обоймы к автомату, лежащие в рюкзаке, нож, пистолет и порядка сорока патронов к нему, но по это не вселяло в меня надежды на благоприятный исход. ПДА, детектор аномалий и жизненных форм промокли, да, безусловно, они имели противоводную защиту, но беда была в том, что вода и жидкая грязь забились в защитный карман, и ПДА, конечно, будет работать, но после полной просушки.

Я не стал гневить судьбу понапрасну. Жив — и хорошо, а Зона всех рассудит. Выбравшись на относительно сухой островок, я достал банку саморазогревающихся консервов, употребил стимулятор и только после этого почувствовал себя лучше. Я надеялся на то, что свободовцы уведут основную часть преследователей за собой. Похоже, Кофеин, воображающий себя отменным лидером, понятия не имеет, как действовать в подобных условиях. Эх, парнишку жалко! Погибнет ни за что — или сам в аномалию вступит, или «наставник» поспособствует. Чертова людская натура, даже звери — и те так не поступают!