Бес и Шаман

Когда Карлос миновал очередной пролет, он понял, что приближается к столовой. Здесь на больших растяжках замерли лозунги: «Слава труду!» и «Пятилетку в четыре года!». Все дышало социализмом, и в воздухе не чувствовалось безысходности первых лет перестройки. Красный цвет был красным, синий — синим, СССР еще не потускнел под волною глянцевого западного мироощущения. Сталкеру хотелось плакать и смеяться. Вспомнилось чье-то сообщение в аське, нелепый статус, поставленный за целую вечность до того, как он попал в Зону, за много дней и ночей до того, как он попал сюда. Один из его друзей написал: «Борешься против системы? Раковая клетка тоже борется…».

Свернув за угол, он увидел ряды умывальников, у каждого из них лежал кусочек обычного глицеринового мыла, тогда еще не знали, что допустимо только жидкое, что через обычное мыло можно заразиться вирусом птичьего гриппа, например.

Карлос прошел между рядами столов и стульев. Все было просто, но чисто — так, как он помнил из детства и юности. Он знал, что в столовой обязательно есть выход на улицу, и он, перемахнув через раздаточный столик, оказался на кухне. Ему пришлось немного побороться с соблазном, чтобы не заглянуть в огромный рефрижератор, но сталкер справился с собой, лишь прихватив с полки газету за 20 марта 1986 года.

Дверь, ведущая наружу, оказалась запертой. Однако он не растерялся: порывшись в разгрузке, отыскал отвертку и с помощью столь нехитрого инструмента проложил себе путь на волю.

На улице было по-весеннему свежо. До рассвета, судя по сгустившимся сумеркам, оставалось совсем недолго. «Ничего не бывает просто так, — подумал Карлос. — Наверное, я здесь зачем-то. Не затем ли, чтобы уберечь Игоря Юрьевича и его подопечных от печальной судьбы пионерской аномалии? Плохо это или хорошо — это в любом случае лучше, чем ничего не делать».

Карлос понимал, что сейчас, стоя на пороге другого времени, не должен дискредитировать себя в глазах его обитателей, поэтому, не размышляя более, снял комбинезон, убрал оружие в рюкзак, туда же отправилась разгрузка и бронежилет. На себя же он надел комплект одежды, в котором прибыл в Зону. И зачем столько времени таскал его с собой — непонятно. Конечно, джинсы могут вызвать не нужный интерес, однако все лучше, чем разгуливать в камуфляже, вооруженным тем, чего еще не изобрели.

Надежно припрятав рюкзак между сложенными во дворе бетонными плитами, сталкер обогнул здание и направился к воротам, но тут его внимание привлекла довольно странная деталь, никак не вписывающаяся в окружающее пространство.

Обширная производственная территория, с корпусом не то НИИ, не то КБ выглядела типично и вполне вписывалась в общие представления о СССР, но одни ворота, ведущие в глубь территории, выглядели ржавыми, изъеденными коррозией. Подойдя поближе, Карлос увидел знак, предупреждающий о радиационном заражении территории, и надпись «Запретная Зона. Без спецоборудования и сопровождения проход запрещен!». Сталкер был заинтригован и озадачен, безумная мысль озарила собою его сознание. «А что, если Зона — вовсе не следствие аварии на ЧАЭС? Что, если все это было много раньше?». Неясным оставалось одно — что же делать? Отправиться на поиски пионерского отряда и его вожатого или узнать, какое прошлое было у Зоны?

План был прост, как все гениальное. Если верить датам в газете, тогда он проходил службу в советской армии, стало быть, вполне мог быть направлен сюда для оказания посильной помощи. Беда с отсутствием документов может разрешиться сама собою! Карлос вернулся к рюкзаку и меньше чем через три минуты он был вновь экипирован. С легкостью распахнув ворота, он сделал первый шаг в Зону-1986.

Пейзаж за воротами был едва ли отличим от Зоны при ЧАЭС, только пространство просматривалось, как говориться, на все четыре стороны. Если бы ни хлам и разные проржавевшие и обветшавшие конструкции, то «слепых пятен» совсем не было бы в круговом обзоре. У Карлоса создалось впечатление, что все это он уже видел, все это он уже знает и все эти странные предметы, наваленные в кажущемся беспорядке…

В двадцати шагах посверкивала электра, где-то за остовами бочек слышался рык, судя по тембру — слепые псы. Сталкер сосредоточился. Окружающее пространство поплыло перед мысленным взором, разделилось на сектора и приняло рубиновый оттенок. Снова, как при беседе с Гуру на крыше, он видел потоки энергий. Зона откликалась на его вибрации, позволяла ему быть, обтекая его сознание, точно неспешная река. В Зоне чувствовалась молодость и решимость, по ощущениям она была похожа на подростка, только что закончившего школу и готовящегося выйти во взрослый мир. Она виделась Карлосу наивной и открытой для исследований. Стая слепых псов высыпала к его ногам. Рука сама по себе дернулась к автомату, но собаки вполне дружелюбно виляли хвостами.