Беседа

Последние листья осень сорвет,И когда настанет зима,В пустые залы театров войдетГолливуд, сошедший с ума.Он нахлынет в фойе,Он займет партер,И подмостки вновь оживут:«Покажи нам трагедию жертв и потерь,Которых не знал Голливуд!»«На сцену, приятель!На сцену все!На сцену, актеры и конферансье!Вас слушает Голливуд!..»Артист, которому много лет,Выйдет и запоет,Он вынет заржавленный пистолетИ отца родного убьет!Сангвиник, сидящий в первом ряду,Вскочит на авансцену:«Простите, я всю эту ерунду,Все страсти в любом альманахе найду,Я знаю этому цену!

Прошли года.Их шум затих.Это было очень давно.Мы бездну родственников своихУничтожали в кино.— Ах, дочь!— Ах, сын!— Ах, мать моя!..И вот изрезана вся семья,И зритель слезится в истерике…Страданье становится пошлым, и вот —Слеза из театра ушла и бредетПо всей остальной Америке…Слушайте, Джэмс, или как вас зовут —Нас не обманешь — мы все-таки Голливуд!»И старый актер, который устал,Который губы зовет «уста»,Пройдет к себе за кулисы.Он вынет заржавленный пистолет,Он скажет: «Мне уже много лет,Пора уже застрелиться!»И тогда пикантный и полунагой,

Тросточкой помавая,Выйдет на сцену и шаркнет ногойКомик из Уругвая.

Комик.

Все, понятно, очень просто —Не смеялись вы давно.Киньтесь с Бруклинского моста —Это очень смешно!Гоп!Гоп!Все продали. Ничего нет.Мертвым это все равно.Голенькими похоронят —Это очень смешно!Гоп!Гоп!Схоронил за трое сутокДвух детей и заодноСам повешусь… Кроме шуток,Это очень смешно!Гоп!

Гоп!Я счастлив.Я знаю свое ремесло!Смотрите, куда меня занесло —До самого потолка!Я надену петлю, перестану дышать,Но трость, как живая, будет дрожатьНа кончике языка!..

Сангвиник.

Смежились глаза и закрылись пути.Он молод был, он дышал огнем…Ему еще не было тридцати…Утрите мне слезы — я плачу о нем!

Голос из публики.

Без цинизма!

Сангвиник.

Хорошо. Постараюсь.

А трагик? Его холодеет висок,

И смерть прикоснулась к холодным устам,И пуля прошла сквозь его мозжечок,Сквозь цитаты трагедий, дремавшие там.Он с демонами сражался в пылу,Колумбом прошел бутафорские бури,И вот он лежит на холодном полу,Как голая девушка на гравюре…Я говорю трогательно?

Зал.

Очень!

Сангвиник.

В небытие мертвецов проводив,Чуткой акустикой этого залаВы слышали, как у искусства в грудиКлапан за клапаном сердце смолкало.Я видел, как жалость сгущалась над вамиКак в судороге подбородки тряслись[4].. . . . . . . . . .

ЖЕНЕ НАГОРСКОЙ

1