Беседуя с серийными убийцами. Глубокое погружение в разум самых жестоких людей в мире

На следующий день Тирия Мур вернулась с Мюнстером и Томпсоном во Флориду, чтобы помочь в расследовании. Признание сделало бы дело против Уорнос практически непробиваемым, и во время полета Мюнстер и Томпсон объяснили женщине план. Они зарегистрируют ее в мотеле в Дейтона и помогут связаться с Ли в тюрьме. В ходе телефонного разговора она объяснит, что получила деньги от матери и вернулась, чтобы забрать остальные вещи. Их беседы запишут на пленку. Она должна сказать Ли, что власти допрашивают ее семью и что она боится, что убийства во Флориде ошибочно припишут ей. Мюнстер и Томпсон надеялись, что из преданности Ли во всем признается.

Все еще считая, что сидит в тюрьме как Лори Гроди – всего лишь за ношение незарегистрированного оружия, в первый раз Ли говорила по телефону 14 января. Когда Тирия высказала подозрения, Ли успокоила ее: «Я здесь только по обвинению 1986 года в незаконном хранении оружия и из-за неоплаченных штрафов за нарушение правил дорожного движения. И скажу тебе вот что, подруга, я читала газету – и не являюсь одной из тех подозреваемых малышек». Она хорошо сознавала, что используемый ею тюремный телефон прослушивается, и прилагала усилия, чтобы говорить о преступлениях кодовыми словами и построить алиби. «Я думаю, что кто-то на работе… где ты работала… сказал, что эти женщины похожи на нас, – сказала она. – И это же не мы, понимаешь? Нас просто приняли за них по ошибке».

Звонки продолжались три дня. Тирия Мур все более настойчиво заявляла, что за ней охотится полиция, и стало ясно, что Ли понимает, чего от нее ждут. Она даже высказала подозрение, что Мур находится не одна и разговоры записываются. Но со временем стала менее осторожной. Она не позволит Мур отправиться в тюрьму вместе с ней. «Давай, просто скажи им то, что тебе необходимо узнать… что они хотят знать или типа того, – сказала она, – а я тебя прикрою, потому что ты невиновна. Я не позволю тебе сесть в тюрьму. Послушай, если придется признаться, я сделаю это». И утром 16 января так и сделала.

Во время дачи признательных показаний Ларри Хорзепе и Брюсу Манстеру Ли снова и снова возвращалась к двум темам. Во-первых, она хотела дать понять, что Тирия Мур не причастна ни к одному из убийств. Во-вторых, решительно утверждала, что она ни в чем не виновата – ни в убийствах, ни в обстоятельствах, сформировавших ее преступную жизнь. Она утверждала, что все убийства были актами самообороны. Каждая из жертв на нее нападала, угрожала или насиловала. По мере того как она продолжала рассказ, история, казалось, развивалась и обретала самостоятельную жизнь. Когда Ли думала, что сказала что-то способное ее компрометировать, она возвращалась и пересказывала часть, изменяя детали в соответствии со своими целями. Ли утверждала, что за эти годы ее несколько раз насиловали, и решила, что этого больше не повторится. В дальнейшем, когда клиент становился агрессивным, она из страха убивала его. Несколько раз Майкл О’Нил, поверенный из офиса общественного защитника округа Волусия, советовал прекратить говорить и в конце концов раздраженно спрашивал: «Вы понимаете, что эти парни – копы?» Уорнос отвечала: «Я знаю. И они хотят меня повесить. И это круто, потому что, может быть, я этого заслуживаю. Я просто хочу с этим покончить».

Новости, что полиция добилась признания женщины – серийной убийцы, вскоре просочились в прессу, и на детективов, Мура и Уорнос, а также на родственников жертв хлынула лавина предложений покупки прав на книгу или сценарий к кинофильму. Ли, казалось, полагала, что на своем рассказе сможет заработать миллионы долларов, еще не понимая, что во Флориде действует закон, запрещающий преступникам извлекать подобным образом выгоду. Ее имя мелькало на первых полосах местных и национальных СМИ. Она чувствовала себя знаменитой и продолжала говорить о преступлениях со всеми, кто ее слушал, включая сотрудников тюрьмы округа Волусия. С каждым пересказом женщина немного уточняла историю, стараясь предстать в лучшем свете.

28 января 1991 года Ли Уорнос предъявили обвинение в убийстве Ричарда Мэллори.

Пункты два и три обвиняли ее в вооруженном ограблении и хранении огнестрельного оружия, а к концу февраля ей были предъявлены обвинения в убийствах Дэвида Спирса в округе Ситрус, а также Чарльза Хамфриса и Троя Берресса в округе Мэрион.

Адвокаты Ли заключили сделку о признании вины, в соответствии с которой она признала себя виновной по шести пунктам обвинения и получила шесть пожизненных сроков подряд. Однако один окружной прокурор считал, что женщину необходимо приговорить к смертной казни, поэтому 14 января 1992 года она предстала перед судом по делу об убийстве Ричарда Мэллори.