Беседы с Кришнамурти

Внутреннее и внешнее легче подавить, чем понять. Понимать трудно, особенно для тех, кто прошел через тяжелые условия в детстве. Хотя подавление и напрягает, но оно становится привычным делом. Понимание никогда невозможно превратить в привычку» рутину, оно требует постоянной настороженности, внимательности. Чтобы понимать, необходимы гибкость, чувствительность, теплота, которая не име ет никакого отношения к сентиментальности. Подавление в любой форме не ускоряет осознания. Это самый легкий и самый глупый способ справляться с первыми реакциями. Подавление — это соответствие идее, образцу, и оно предлагает внешнюю безопасность, уважение. Понимание освобождает, а подавление всегда ограничивает, замыкает в себе. Боязнь авторитета, ненадежности собственного мнения создает идеологическое убежище с его физиологическим союзником, к помощи которого обращается ум. Это убежище, на каком бы уровне оно ни находилось, вечно удерживает страх, и из-за страха проявляются подмена ценностей, возвеличивание или строгость к себе, которые являются формами сдерживания. Сдерживание должно найти выход, это может быть физическая болезнь или какая-нибудь идеологическая иллюзия. Цену каждый платит в соответствии со своим характером и особенностями.

«Я заметила, что всякий раз, когда мне приходится слышать кое-что неприятное, я нахожу убежище в этом своем приспособлении, которое, таким образом, помогает мне убежать в свой собственный мир. Но как освободиться от сдержанности многих лет? Разве не потребуется долгое время?»

Это не вопрос времени, копания в прошлом или тщательного анализа. Это вопрос понимания сути сдержанности. Если быть пассивно осознающим весь процесс сдержанности, без необходимости какого-либо выбора, суть его становится тут же ясна. Суть сдержанности нельзя обнаружить, если мы думаем понятиями «вчера» и «завтра», истину нельзя постигать с помощью временного подхода. Истина — это не то, что достигается. Ее замечают или не замечают, ее нельзя постичь постепенно. Воля к освобождению от сдерживания — это помеха для понимания его сути, поскольку воля — это желание, положительное или отрицательное, а при желании не может быть пассивного осознания. Именно желание или стремление вызвало сдерживание. И это то самое желание, хотя теперь названное волей, никогда не сможет освободить себя от своего собственного создания. Опять же, суть воли должна быть воспринята через пассивное и все-таки внимательное осознание. Анализирующий является частью анализируемого, хотя он может отделить себя от этого. А поскольку находится в зависимости от того, что анализирует, он не может освободить себя от этого. Снова суть этого должна быть понята. Именно истина освобождает, а не воля и усилие.

Ревность

Солнце ярко освещало белую стену напротив, и ее слепящий свет делал лица неясными. Маленькая девочка без материнского наставления подошла и села рядом. Она удивлялась всему происходящему широко открытыми глазами. Она недавно искупалась и оделась, и в ее волосах были какие-то цветы. Она внимательно наблюдала за всем, как это делают дети, не запоминая слишком много. Ее глаза искрились, и она совсем не знала, что сделать, плакать ли, смеяться или подскакивать. Вместо этого она взяла мою руку и смотрела на нее с поглощающим интересом. Теперь она забыла обо всех людях в комнате, расслабилась и уснула, положив свою голову на мои колени. Ее голова имела правильную форму и хорошо держалась, она была безупречно чиста. Ее будущее было столь же запутанным и столь же несчастным, как и у других в этой комнате. Противоречие и горе для нее были столь же неизбежны, сколь и то солнце на стене. Для того чтобы быть свободным от боли и страдания, необходим высочайший интеллект, а ее образование и оказываемое на нее влияние позаботятся о том, чтобы у нее не было этого интеллекта. Любовь так редка в этом мире, как огонь без дыма. Дым все одолевает, все удушает, приносит мучения и слезы. Из-за дыма редко увидишь огонь. И когда дым становится наиважнейшим, огонь умирает. Без этого огня любви жизнь не имеет никакого значения, она становится унылой и утомительной. Но не может быть огня в чернеющем дыме. Эти двое не могут существовать вместе. Дым должен прекратиться, чтобы возникло яркое пламя. Огонь — не соперник дыма, у огня нет соперника. Дым — это не огонь, он не может содержать в себе огонь. И при этом дым не указывает на присутствие пламени, поскольку пламя независимо от дыма.

«Разве любовь и ненависть не могут существовать вместе? Разве ревность — это не признак любви? Мы держимся за руки, а затем в следующую минуту ругаемся. Мы говорим жестокие вещи, но вскоре обнимаемся. Мы ссоримся, затем поцелуемся — и мы помирились. Разве все это не любовь? Само проявление ревности — признак любви. Кажется, что они идут вместе, подобно свету и темноте. Вспышка ярости и нежность — это разве не полнота любви? Река является и бурной, и спокойной, она течет через тень и солнечный свет, и в этом есть прелесть реки».