Беседы с Маккартни

По воспоминаниям Маккартни, Леннон как партнер был намного импульсивнее его:

Джон был вечно готов спрыгнуть с утеса. Он мне так однажды и сказал: «Не хочешь попробовать спрыгнуть?» Я ответил: «Иди на хрен. Давай ты прыгнешь, а потом мне расскажешь, как оно». В этом, в общем, и есть разница наших характеров. Джон, между прочим, предложил: «Не хочешь попробовать трепанацию?» [Бурение отверстия в черепе в медицинских целях или в попытке развить психические способности.]

Джон проникался всеми этими идеями, потому что Йоко говорила: «Это то, что надо с точки зрения искусства, мы должны это сделать». А люди в моем окружении, наоборот: «Забавная идея, Макка, но мы так не можем сделать». Она была типа его сержантом Пеппером, она предоставляла ему свободу все это делать.

На самом деле ей все было мало. «Сделай больше, сделай вдвое больше, будь смелее, разденься!» Она его все время подталкивала, и ему нравилось. Его никто до этого не стимулировал.

Но, к сожалению, он зашел слишком далеко, стал принимать героин, всякую хрень – так что совсем никуда. Он написал кучу отличной музыки, но, с другой стороны, он и мог позволить себе все это выпустить наружу – все эти странные стороны своего характера, которые до этого не осмеливался показать.

Со временем в «Битлз» песни, действительно написанные Ленноном и Маккартни совместно, стали появляться все реже, но негласное право наложить вето – или, напротив, одобрить – оставалось в силе:

Совершенно верно. Например, Джон приносил мне показать Glass Onion. Я помню, мы в Сент-Джонз-Вуд, и он спрашивает: «Вот, что ты об этом думаешь?» Мы проверяли песни друг на друге, как обычно показываешь написанное приятелю. Он у меня спросил: «Как думаешь, вставить эту строчку: “Моржом был Пол”?» Я говорю: «Да! Еще бы! Гениальная строчка».

Как правило, я одобрял его вещи, и, надо сказать, он одобрял мои – например, в Hey Jude я собирался выкинуть строчку: «Нужное тебе движение на твоем плече». Он воспротивился: «Ты что, это же лучшая строчка в песне».

Часто там не было особой критики, просто мы хотели друг друга подбодрить. Случалось, что все то время, что мы писались в студии, я проводил с чувством, что строчка никудышная. Но стоило ему дать добро, и я думал – строчка улет! И с ним так же было – он знал, что мне нравятся слова «моржом был Пол», так что по крайней мере двое из нас были за. Это была сила единства.

От юношеских дурачеств в Ливерпуле и Гамбурге до головокружительных излишеств мировых турне Пол и Джон, вероятно, вместе пережили больше, чем может вместить огромная литература о «Битлз». Но Маккартни вспоминает и моменты, когда Леннон был не столь самоуверен.