Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении души и различных вопросах духовной жизни

Я вдыхала в себя этот аромат, так что даже родители слы­хали мое странное поведение во сне. Когда я проснулась, то этот аромат мне ясно ощущался вокруг. Мне казалось, что и одеяло мое пахнет, и одежда, которая на мне. Я испугалась и с большим недоверием отнеслась к этому сновидению. Ни­кому ничего не смела рассказывать, а при первом случае дня через два прибыла к батюшке, вся взволнованная, чтобы происповедоваться ввиду вражеского наваждения. А батюш­ка мне навстречу вышел такой радостный, да и говорит своей духовной сестре: «Елена, давай фасоль на стол, да садитесь все, будем слушать Г. за рай... Ну, рассказывай, что ты там видела? Дома боялась рассказывать, так нам рас­скажи!»

Я стала отговариваться, что, дескать, я недостойна видеть рай. Это от врага. «От какого такого врага. Говорю, рассказы­вай», — строго сказал старец. И я, что смогла, по-человече­ски рассказала. Но всего того нельзя было передать, только можно чувствовать. Батюшка был доволен и сказал: «Вот так и есть! И нужно рассказывать! А другому приснился ад, где его поводят, и то нужно рассказывать. Все это для вразумле­ния», — заключил старец. Я поняла, что все это по молитвам старца».

«Прошел год, — продолжает свой рассказ инокиня А., — и мать отпустила со слезами меня в монастырь.

Идем мы вдвоем с подругой, сестрой М., а я и думаю по дороге: «Марию-то возьмут, а меня, такую некрасивую да неуклюжую, наверное, нет».

Пришли к батюшке, упали ему в ноги, просимся принять в монастырь. А старец улыбнулся, да и говорит: «Наша игу­менья любит интересных. И здесь много работы. А вы лучше идите в Домницу. Там вас матушка игуменья примет с распро­стертыми руками. А потом вы вернетесь и сюда, но уже буде­те людьми, будете уметь петь и читать. Идите быстрее».

Мы взяли благословение и думали сесть на попутную ма­шину. А батюшка говорит: «Вы катером по воде. Идите, за оградой вас ожидают попутчики». Мы, ничего не понимая, быстро вышли за ограду. А там отец Никифор и несколько сестер тоже собрались в Домницкий монастырь. И вот они и нас забрали с собой, и мы действительно «катером» добрались до Домницкого монастыря. Прибыв на место, они пошли вперед; а мы вдвоем шли со страхом да думали, как будет наше дело.

Вдруг у ворот монастыря стоит матушка игуменья и спра­шивает нас, кто мы такие и чего хотим. Мы ответили, что нам нужна матушка игуменья. «А что, вы хотите в мона­стырь?» — спросила игуменья. «Да», — робко ответили мы. «Так я вас приму с распростертыми руками», — радостно сказала матушка игуменья и протянула нам свои старческие руки. Мы со слезами радости бросились ей в ноги и расска­зали, как старец Лаврентий послал нас в этот монастырь и сказал те же слова, которые произнесла матушка игуменья при встрече нас.

По батюшкиным молитвам нас обеих благословили на клирос петь, где мы постепенно обучались этому искусству духовному.

Через некоторое время исполнилось прозрение батюшки, нас действительно перевели в Троицкий монастырь, где мы завершили свой молитвенный путь. И я лично на себе испы­тала всю силу молитв этого великого старца нашего времени».

«После смерти батюшки, в одну из родительских суббот, — рассказывает монахиня Е., — отстояв заупокойную литургию, я решила пойти на базар, упустив заупокойную службу. Вер­нувшись, легла я отдохнуть. Вижу во сне батюшку, который идет один. Я подбежала с радостью за благословением. А он спрашивает: «А где ты была? Я смотрел, смотрел и никого не видел. Все разбрелись кто куда. Ты по базару слазила. Теперь иди зови всех на обед». Я пошла звать и проснулась. Мне ста­ло стыдно за себя и за других, что мы со своей житейской суетой оскорбляем память старца. И я мысленно каялась и пообещала больше никогда не нарушать церковного устава своим отсутствием».

«Мне вспомнился случай из жизни, который для меня очень важный, он говорит о высокой жизни старца отца Лав­рентия, которого я чту как великого прозорливца.

В Кафедральном Преображенском соборе была торже­ственная служба в честь праздника святителя Феодосия, где участвовал монашеский женский хор Троицкого монастыря во главе с регентом отцом Лаврентием.

Я готовилась причаститься Святых Таин. С трудом пробра­лась в конце литургии к старцу отцу Лаврентию, чтобы поис­поведоваться. «Ты инокиня?» — спросил батюшка. «Нет, я мирянка», — тихо ответила я. При разрешительной молитве он назвал монахиней и сказал то имя, которое я ношу теперь как тайная монахиня». (Рассказывала сестра А.)

«К батюшке отцу Лаврентию я ходила часто и получала духовное удовлетворение, а спросить о чем-либо не умела. Мне казалось, что батюшка всегда будет с нами и всегда нам будет хорошо. И вдруг батюшки не стало с нами. На душе у меня была непроглядная тьма, стало томить такое уныние, что я погибала от скорби: как спастись? Во сне я вижу батюш­ку. Упала ему в ноги и слезно спрашиваю: «Батюшка, я поги­баю! Как мне избавиться от томления душевного?»

«Исповедь и причащение — в этом спасение. Вот видишь три дороги? А ты иди средней (прямой) и спасешься», — ска­зал мне строго старец.