Читаем Бешеный мир полностью

Лезть в машину со взведенной гранатой в руках перед тараном было опасно, и я избавился от нее прежде чем подобрал канистру. Избавился, разумеется, с пользой: метнул ее в сторону преграды, через которую нам предстояло пробиваться. Добросить гранату до края моста я, правда, не смог. Но даже упав в десятке шагов от барьера, она все равно взорвется не напрасно, а в опасной близости от наших врагов.

Не желая тратить драгоценные секунды, я не стал обегать машину, чтобы занять место Ананаса, а запрыгнул вместе с канистрой на заднее сиденье. После чего достал из багажного отсека лежащий наготове пулемет, открыл верхний люк и приготовился накормить противника свинцом, если это потребуется.

– Держись! Погнали! – крикнул Панкрат, оглянувшись и убедившись, что нас здесь больше ничего не держит. – Эх, зар-р-раза, ну пошла веселуха!

Глянув в небо – окутавшая нас пыль быстро развеивалась ветром, – я не заметил БПЛА и потому решил, что он улетел, израсходовав весь свой боезапас. Как бы не так – в пороховницах этого маленького убийцы еще был порох. Описав над рекой петлю, самолет вновь зашел на цель, только на другую – правобережные укрепления, – и тоже выпустил по ней ракету. Ее полет я не успел заметить, и понял, что там стряслось, лишь когда грянул взрыв. Попадание выдалось более точным, чем первое – прямо в центр заслона. А также более эффектным. Когда воспламенились разом все автомобильные бензобаки, рядом со взметнувшимся в воздух, столпом огня расцвели еще три огромных огненных бутона.

Не знаю, что при этом стало с головорезами, блокировавшими нас с тыла. Думаю, они учли горький опыт товарищей и успели разбежаться при виде приближающегося беспилотника. У нас такая возможность отсутствовала, но этот взрыв тоже был нам не страшен. Мы почти добрались до левого берега, и ударная волна, что до нас докатилась, походила на порыв ураганного ветра – неприятно, но уже терпимо.

Выпускать беспилотник из поля зрения стало опасно. За второй ракетной атакой могла последовать третья – например, добивающий удар по первой цели, – и не хотелось бы случайно под него угодить. Но сейчас нам волей-неволей пришлось переключить внимание с небес на землю. Мы готовились проделать такое, за что нас еще пару минут назад изрешетили бы пулями. Да и сейчас могли запросто изрешетить. Если хотя бы один телохранитель Цельсия был в состоянии отстреливаться, ему хватит всего одной меткой очереди, чтобы отправить нас к праотцам.

За двумя машинами, что все еще стояли поперек выезда с моста, возникло мельтешение. Но едва я хотел шарахнуть туда из пулемета – не пристрелю ублюдков, так хотя бы заставлю их прижаться к земле, – как Большой Вождь ударил рассекателем промеж внедорожников. Их отбросило в стороны, будто створки ворот от хорошего пинка. А они в свою очередь шибанули тех, кто за ними прятался. И шибанули достаточно крепко. Когда мы въехали в образовавшийся просвет, ни один из головорезов не стоял на ногах, все они попадали на дорогу.

Пока мы проезжали мимо, я не отказал себе в удовольствии оставить по десятку пулевых дырок в капоте каждой вражеской машины, Этого хватило, чтобы вывести их из строя и не беспокоиться о том, что наркобарыги пустятся за нами в погоню. Что же касательно их самих… Те, что распластались сейчас на дороге, не подавали признаков жизни и не представляли для нас угрозы. Ну а охотиться за теми, которые, вероятно, укрылись от нашего огня в придорожных кюветах, у нас уже не было времени.

Теперь Ананасу предстояло утопить педаль газа в пол и увозить нас прочь от взрывоопасного берега. Но прежде чем он так поступил, мы притормозили и ненадолго задержались. Это было совсем не обязательно и произошло, скорее, под влиянием эмоций, а не разума. И все же, заметив валяющегося на обочине человека с мегафоном в руке, мы с Панкратом единодушно решили захватить его с собой. Даже несмотря на то, что сам он не горел желанием составлять нам компанию. И взялся отбрыкиваться, когда мы подхватили его под руки и стали запихивать его в машину. Правда, сопротивлялся он вяло, поскольку был контужен, и мы без труда погрузили его на заднее сиденье.

– Лежи, не дергайся, Цельсий! – пригрозил я пленнику. – Шутки кончились! Хочешь остаться в живых – делай то, что тебе говорят. И не разевай рот, пока тебя не попросят!

– Да ты вконец оборзел, Квадро!.. – тут же ослушался меня наркобарон. Но я был не расположен к полемике. И подкрепил свои угрозы делом, шарахнув строптивцу по лбу рукояткой револьвера.

Цельсий, на которого в Коврове не то, что руку не поднимали – даже голоса никто не повышал, – задохнулся от гнева. И хотел выкрикнуть мне еще что-то нелицеприятное, но вовремя одумался и лишь зашипел от обиды и боли, словно разъяренный удав. Впрочем, эти и другие нечленораздельные звуки он мог издавать безнаказанно, сколько ему угодно. Мы и сами сейчас шипели, кряхтели, хрипели и рычали от злости и нервного напряжения не хуже зверей и потому могли отнестись к Цельсию с пониманием.

Перейти на страницу:

Похожие книги