Бешеный мир

– Пусть так, – не стал спорить Ректор. – Но штормовые волны на море может вызывать не только ветер, но и человек. И если мы видим, что «черные» – люди далеко не бедные и оснащены по последнему слову техники, то почему бы не предположить, что у них есть научное оборудование, о котором я упомянул? А также полевые операторы, которые то оборудование эксплуатируют. Чья работа связана с большим риском, ведь им приходится фактически вызывать огонь на себя. Поэтому ее и поручают тем, кого не жалко – внештатным агентам вроде Ходока. И если ты возьмешься решить для нас эту проблему, сам знаешь, мы в долгу не останемся.

– Проблема эта, конечно, решаема. Да только не все здесь так просто, как тебе кажется. – Я поморщился, но вовсе не от виски, очередной глоток которого перед этим сделал. – Я знал Рустама также хорошо, как тебя. А, может быть, даже лучше. И если бы ты отправил меня за его головой без объяснения причин, я отказался бы от твоего предложения наотрез. Но то, о чем ты рассказал, меня тоже сильно огорчает. Вдобавок ты дал мне ценное предупреждение – теперь, столкнувшись с Ходоком, я буду знать, кто он такой, и не повернусь к нему спиной. Поэтому давай договоримся так: я воздержусь принимать чью-либо сторону в вашем конфликте. Выясняйте между собой отношения без моего участия. Но если при следующей встрече с Рустамом он обнажит против меня оружие или попытается устроить мне гадость, то я исправлю ошибку Миклухи. И привезу вам либо живого Ходока, либо его тело. Заметано?

– Справедливые слова, – кивнул Сухишвили. – Но я предложу тебе вариант получше. Зачем ждать, когда ваши пути-дорожки пересекутся? А вдруг это случится неожиданно, и он выстрелит тебе в спину прежде, чем ты поймешь, от кого схлопотал пулю? Поэтому я готов бесплатно залить тебе столько бензина, сколько ты в состоянии увезти, но с одним условием. Ты дашь мне обещание, что, покинув Саранск, первым делом отыщешь Ходока и выяснишь, как он сегодня к тебе относится.

– И это все? – удивился я. – Да неужели?

– Это – все, – подтвердил дядя Гоша. – Я не требую, чтобы ты его убивал или ловил живьем. Я даже не требую, чтобы ты возвращался ко мне и докладывал о результате вашей беседы. Просто встреться с Рустамом и попытайся с ним поговорить. Ну а дальше смотри по обстоятельствам.

– А не слишком ли щедрое вознаграждение ты предлагаешь за простой разговор? – продолжал я недоумевать. – Кто бы спорил, что ты скрестишь пальцы на удачу и будешь молиться, чтобы я и Ходок перешли к обмену свинцовыми любезностями. Вот только я почему-то уверен, что этому не бывать. Он не убил своих приятелей здесь, так с какой стати ему убивать меня? Конечно, друзьями нам больше не быть. Но и враждовать тоже не имеет смысла. Наши интересы и раньше не пересекались, а теперь и подавно, ведь я не стреляю по «черным колоннам». Как встретимся с Рустамом, так и разойдемся. А ты в итоге потеряешь две бочки горючего, которое у тебя нынче и без того на вес золота.

– Куда и на что его тратить – это моя забота. – Ректора явно не убедили мои аргументы. – Твоя же – сделать так, как я прошу. И тогда можешь считать, что ты сполна отработал свой аванс.

– Ладно, договорились. Только не жалуйся потом всем подряд, что злодей Квадро содрал с тебя три шкуры за пустяковое поручение. – Не в моих правилах было отказываться от легкой и выгодной подработки, которую мне предлагал знакомый, проверенный клиент. И хоть на сей раз он нанимал меня, действуя как заправский иезуит, я знал истинную цель, которую он преследовал. Сухишвили рассчитывал на то, что, увидев меня, Ходок решит, будто я послан за его головой, и откроет по мне огонь. После чего я начну стрелять в ответ, потому что не сумею убедить предателя в том, что приехал всего-навсего потолковать с ним по душам. Дядя Гоша не сомневался в таком исходе, и был готов поставить на кон две бочки бензина. Мне предстояло доказать ему обратное, хотя свою ставку он терял при любом исходе. Нетипичная работенка, что ни говори – пытаться действовать вопреки желанию заказчика. Ну так ведь он сам предложил мне такие условия. Поэтому никакого произвола – все согласно нашему договору, в котором я не изменил ни единой буковки.

– Ты говоришь, что Рустама видели в окрестностях Саранска, – напомнил я. – И раз ты платишь мне за визит к нему, значит, у тебя есть идеи, где он прячется, я прав? Скажи, где, потому что иначе я истрачу на его розыски все выданное тобой горючее, и эта затея потеряет для меня всякий смысл.

– Ходока несколько раз видели на западной окраине города, в районе поселка Звездный, – ответил Сухишвили. – Я почти наверняка уверен, что он отсиживается в тамошней психиатрической больнице, у мормонов.

– У кого, прошу прощения?

– Мормоны. Сектанты. Год назад около полусотни этих чудиков обосновались в здании психбольницы. В ее палатах они содержат теперь своих превратившихся в копателей родственников. В том числе и жену Рустама.

– Не знал, что она – мормонка.