Бешеный

Округлила глаза и, кажется, даже протрезвела.

— Какой ещё засос? — прошептала и дёрнулась в моих руках.

— То есть, ты даже не в курсе, что тебя зажимал какой-то уродец?! — бешенству не было предела.

Что в голове у этой дуры?! Неужели ебанутая мамаша так влияет на неё?!

Нужно было забрать Ксюшу у Марины ещё тогда, когда отправил суку в свободное плавание. И даже была сгоряча такая мысль. Но не смог. Пожалел.

— У меня день рождения! Имею право! — очухалась.

— Ах, право ты имеешь? Сейчас… — отпустил её и начал расстегивать ремень. — Сейчас я тебе покажу твоё право.

* * *

Ксюша попятилась и бросилась бежать, но, конечно же, не успела сделать и двух шагов, как огромная ручища разъяренного осетина схватила её, а уже в следующий момент девушка оказалась лежащей на коленях Руслана.

— Вот, блядь, твоё право! — задрал подол и без того короткого платья, и занёс руку с ремнём для удара.

— Не надо! — завизжала, засучила ногами, пытаясь прикрыть обнажённую попу, но Руслан лишь крепче прижал её к себе.

И тем не менее, удара не последовало, что, несомненно, хорошо, ибо даёт надежду избежать наказания.

Ксюше было ужасно стыдно. До невозможности. Как назло, Марик, чтоб ему пусто было, уговорил её надеть стринги, мотивируя тем, что под такое платье надевать «бабулины панталоны» позорно. Уж лучше бы она в них была, в панталонах.

Сейчас же сияла своей белоснежной попкой, лёжа в такой унизительной позе, а где-то над ней притих Рус. Почему не ударил и о чём думает?

Завозилась, пытаясь подняться, но рука мужчины легла ей на затылок и надавила вниз.

— Это что за хуйня, Ксюш? — спросил уже спокойно, но спокойствие это обманчивое.

А что, собственно, не так?..

Тут же вспомнила, что не так давно сделала на пояснице тату… Точно такую же, как у Руса на груди. По понятным причинам, у себя на груди не могла воспроизвести сию красоту, а потому спрятала там, где никто не увидит.

Увидел.

Татуировка была точь в точь, как у него, только поменьше. Ксюша сама не знала, что она собой представляет. Просто какой-то круг с замысловатыми узорами. Ничего особенного, но красиво.

— Я тебя спрашиваю, что это такое?! — столкнул её со своих колен и, похоже, тот факт, что девушка упала, ударившись локтями, его совершенно не беспокоил. — Какого хера, Ксюша?!

Ну вот, опять рассвирепел. Только с чего? Подумаешь, тату сделала! Что с того? Даже мама, наверное, так не вопила бы…

— Татушек не видел, что ли?! — зло буркнула, поднимаясь с пола и тут же шарахнулась в сторону, встретившись с его бешеным взглядом.

— Татушек? Татушки — это ваши сопливые бабочки и цветочки, Ксюша! А это, — рванул её за руку на себя и, схватив за подол платья, дёрнул так, что ткань затрещала и поползла по швам. — Наколка! Перед тем, как колоть её на своей жопе могла бы полюбопытствовать, что она обозначает! А обозначает она то, что ты теперь принадлежишь одной группировке. Нужно объяснять, что значит слово «группировка»?! — с каждым словом он заводился всё сильнее и Ксюша уже сто раз пожалела, что повелась на провокацию Марика и приперлась в клуб Руса.

— Я не знала, правда. Чего орать-то так? Ну сделала и сделала… Понравилась она мне, — обиженно надула губы, что всегда действовало на Руслана если не успокаивающе, то хотя бы гнев его усмиряло.

Не в этот раз.

— Я тебе тоже нравлюсь? Даже настолько, что готова уродовать своё тело? Или это протест такой? Ксюш, какого хрена с тобой происходит? Ты взрослая уже, а ведёшь себя, как ребёнок!

Девушка вспыхнула и в больших, красивых глазах зажглись огоньки.

— Вот как?! Значит, всё-таки взрослая? Тогда почему же ты не обращаешь на меня внимания, как на взрослую девушку?! Почему ведёшь себя так, словно ты мой папочка?! — кто знает, алкоголь в её крови бурлил или что-то другое…

Скорее всего, это был взрыв тщательно скрываемых ранее эмоций. Правда, недостаточно тщательно… Раз Руслан догадался о её чувствах.

— Да потому что ты для меня та самая девочка, которая меня «папочкой» называла! Потому что, сколько бы тебе не было лет, ты навсегда останешься для меня маленькой Ксюшей! Понимаешь, мать твою?! Понимаешь?! — встряхнул застывшую девушку и заорал в лицо. — Ты не интересна мне, как женщина! Ты ребёнок, блядь! Маленький, несмышленый и глупый!

Наверное, ещё больнее сделать ей он не мог. Даже, если бы воспользовался ремнём. Даже, если бы выдрал сердце из её груди и бросил под ноги.

Ксюша отшатнулась от него и, толкнув кулачками в грудь, бросилась к двери. На этот раз её никто не удерживал. Хотя она надеялась до последнего. Даже когда выбежала на улицу, обернулась, но Руслана не увидела. Он не пошёл за ней.

* * *

— Ооо… Погоди-ка, зайка. Дай мне это сюда, — Марик отобрал у девушки бутылку и, отхлебнув из горлышка, закашлялся. — Ну и пойло у моего папашки… Ты в усмерть, что ли, решила набраться?

Ксюша равнодушно пожала плечами и, забрав обратно бутылку с виски, приняла «на грудь» очередную дозу.

— Он мне сказал, что я глупый ребёнок.

Марк сложил губы «уточкой» и, отзеркалив позу подруги, скрестил ноги, облокотившись о спинку дивана.