Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

Поев, он прогулялся по слякотным улочкам города, пытаясь вспомнить то, что учил в колледже на курсе по психологии. Но были лишь смутные воспоминания. Какие-то отдельные слова: невроз, шизоид, психическое расстройство… Трудно ведь было представить, что, подобное понадобится ему в его жизни. «Я вел себя как дурак, — с улыбкой несогласия продолжил он мысль, — но не как сумасшедший». Например, он с удивлением обнаружил, что на земле, примыкающей к его дому, расположены заводы. Он считал, что сдал ее в аренду для разбивки там садов за те гроши, что ему предложили. А как все вышло? Глупо он поступил? По правде говоря, нет. Просто недостаток опыта.

Марриотт пришел туда, где видел в своем сне энергетическую станцию. Это воспоминание было настолько ярким, что он остановился и уставился на тот десяток хижин, которые сейчас занимали эту землю, и каждая — не более половины акра. Ему не составило труда вообразить, как эти лачуги сносятся и на их месте возводится сверкающий полупрозрачный атомный комплекс. Марриотт представил мысленно эту картину: турбины и динамо, торчащие, словно выдернутые из колеса спицы, из гигантской махины, состоявшей из свинца и бетона. Все это сооружение, похоже, занимало немного места; и тут он смутно припомнил, что вообще-то эти атомные станции возводят вдали от жилья. В его сне эта проблема либо была как-то решена, либо на нее просто плюнули.

Увидев на часах который час, он вышел из забытья. Без трех девять. Ему лучше поторопиться, если он собирается опередить молодого Пита.

Марриотт прошел еще дюжину футов по улице, когда подумал: «Что же это я делаю… что!» Как человек, которому внезапно стало плохо, он стал идти помедленнее, едва переставляя ноги, потрясенный внезапно возникшей в его сознании картины событий, происшедших с ним четыре года назад, когда он, разорившись, поступил на работу в магазин Клейтона. «Но почему? Почему? Что же случилось?»

Марриотт остановился и постоял немного, прислонившись к фонарю. Вместе с этим воспоминанием не пришла боль. В конце 1969 года он, Пол Марриотт, единственный наследник некогда влиятельного и могущественного семейства Марриотов, неожиданно потерял стимул к движению вперед, попал в глубокую депрессию и провалился в духовную пропасть, природа и глубина которой все еще скрывались от него туманной дымкой. В гневе на самого себя он позволил себе поддаться на обман с ценными землями семейства Марриоттов и обесчестил свою фамилию и самого себя тем, что стал банкротом и служащим в магазине мужской одежды Клейтона.

«Но что же случилось с Джудит!»

— Марриотт затряс головой со смутным ощущением, что сейчас вспомнит. Он припомнил, что он с Джудит были помолвлены. А потом…

Воспоминание приходило обрывками и резко, словно его сознание было не в силах объять всю его значимость. Он вспомнил вопрос, который задал ему отец Джудит накануне: «…C чего это ты вдруг вспомнил о ней, Пол?»

«Кто-то гипнотизирует его!» — решил Марриотт. Он словно участник какого-то представления, где некий гипнотизер воздействует на его подсознание. «Мне нужно встретиться с ним…»

Он отправился на поиски отца Джудит, и это происходило как во сне. Сознание его уносилось куда-то вперед, и он снова и снова переживал тот незаконченный разговор. Он помнил выражения лиц водителей автобусов, управляющих театром и служащих отелей, с обидой и, нахмурив брови, смотрящих ему вслед. Он был не из тех людей, кто остановится, чтобы любезно поболтать, но, к счастью, он мало что запоминал, и поэтому это не значило ничего.

В два часа дня, когда хмурое небо прояснилось, он вошел в еще один отель, задал привычный вопрос и вдруг узнал человека, стоявшего перед ним.

Теперь, без грима, не на сцене, Бландар Великолепный совсем не напоминал того представительного мужчину, каким Марриотт его запомнил. Он в своем обыкновенном синем костюме казался меньше ростом, и в нем не было ничего примечательного. При других обстоятельствах Марриотт мог бы подумать, что он какой-то продавец.

— Не хочешь ли купить мне выпивку? — спросил он.

Это и в голову не могло прийти Марриотту, однако он кивнул. Когда они шли по направлению к бару, он вдруг заметил, что стал жаловаться на трудные времена, в которые угодил.

— Мне не составило большого труда преодолеть сотню миль отсюда до Хампдена.

Марриотт увидел, что Бландару наплевать на то, что он пытается как-то объяснить свои действия. Пол нетерпеливо дожидался, когда принесут выпивку. Бландар одним глотком осушил свой бокал.

— Еще один, — сказал он бармену.

Следующий он выпил медленнее, но Марриотт, который начал догадываться, какие проблемы были у Бландара, благоразумно оставил сдачу с десяти долларов на стойке.