Атрей карабкался по отрогам и склонам, взбирался вверх и снова спускался вниз, и всюду, насколько хватал глаз, высились горы, за которыми громоздились все новые горы — до самого горизонта. И ничего живого — ни жучка, ни муравья, ни даже коршуна, который обычно терпеливо преследует заблудившегося, пока тот не погибнет.
Сомнений не оставалось: это были Мертвые горы. Лишь немногие видели их, и мало кто вернулся назад. Эти горы упоминались в легендах и сказаниях. Атрей даже вспомнил слова одной старинной песни:
Даже если б Атрей знал, как вернуться назад, это было уже невозможно: слишком далеко он зашел и раньше умрет от голода и жажды, чем выберется. Если бы дело было только в нем, он скорее всего забрался бы в какую-нибудь пещерку и стал тихо дожидаться смерти, как поступают в безвыходном положении охотники его племени. Но речь шла о жизни Детской Королевы и всей Фантазии. Атрей был в Великом Поиске и не имел права сдаваться.
И он снова поднимался вверх по горам и спускался вниз. Временами ему казалось, что он двигается как во сне, а душа его витает где-то далеко и очень неохотно возвращается назад.
И наступил момент, когда Атрей не смог двигаться дальше. Перед ним зияла Бездонная пропасть. Чудовищный вид ее не поддается описанию. Разрыв Мертвых гор в этом месте шириной в полкилометра, а глубиной… Атрей лег на живот, подполз к краю и заглянул вниз. Темнота простиралась, возможно, до самого центра земли. Он взял камень и бросил вниз. Камень падал и падал, пока не исчез в темноте. Звука падения Атрей так и не дождался. И он пошел вдоль края пропасти, готовый в любой миг встретить ужаснейшего Эргамуля, о котором упоминалось в песне.