Бесконечная война

— Потерпи немного,— ласково сказал док. На секунду он задумался, потом повернулся к Эстелле.— Неизвестно в точности, сколько она потеряла крови. Кроме того, имеется небольшое внутреннее кровотечение. Но не думаю, чтобы это случилось очень давно — она бы не выжила под ускорением. Надеюсь, что мозг не пострадал.

Он тронул измеритель, прикрепленный к руке Мэригей.

— Следи за кровяным давлением, как только придет в норму, введешь пять кубиков вазоконстриктора. Я побегу,— Он закрыл сумку.— У тебя есть какой-нибудь вазо-констриктор, кроме пневматической ампулы?

Эстелла проверила содержимое своей сумки.

— Нет, только одноразовая ампула... ага, есть ограниченная доза с мышечным дилятором.

— Отлично, если давление подскочит, вводи.

— Буду давать ей вместе с дилятором по два кубика за один раз.

— Сойдет. Все не путем, но... Если ты еще не очень устала, может, будешь мне ассистировать?

— Буду.

Док Уильсон кивнул и убежал.

Эстелла начала вытирать живот Мэригей изопропиловым спиртом. У него был холодный, чистый запах.

— Ей вводили «антишок»?

— Да,— сказал я,— Минут десять назад.

— Ага. Вот отчего док беспокоился... нет, ты все правильно сделал. Но в состав «антишока» входит вазоконстриктор. Пять кубиков сверху — этого может оказаться слишком много.— Она продолжала смывать засохшую кровь, каждую минуту поглядывая на индикатор давления,— Эта жен... то есть Мэригей, она твой постоянный партнер?

— Да.

— Мэригей — твой постоянный партнер? — Вся Мэригей покрыта запекшейся кровью, на щеках потеки, там, где я старался утереть слезы. Наверное, только врач или женщина могли под всем этим увидеть красоту.

Мэригей перестала плакать и лежала с крепко зажмуренными глазами, высасывая последние остатки воды из бумажного полотенца.

— Можно дать ей еще воды?

— Да, но только так же, как и в первый раз. Немного.

Я пошел в раздевалку, там была вода и бумажные полотенца. Пары этиленгликоля успели к этому времени развеяться, и теперь я чувствовал запах воздуха. Тревожный запах. Слегка тянуло машинным маслом и перегретым металлом, словно в мастерской. Наверно, перегрузили кондиционер, подумал я. То же самое случилось при первом испытании оболочек.

Мэригей взяла мокрое полотенце, не открывая глаз.

— Вы думаете остаться вместе, когда вернетесь на Землю?

— Наверное. Если вернемся... Впереди еще кампания.

— Ничего больше не будет,— равнодушно сказала Эстелла.— Ты, получается, ничего еще не слышал?

— О чем ты?

— Ты знаешь, что корабль получил попадание?

— Попадание? Как же мы тогда все уцелели?

— Да,— Эстелла снова начала вытирать кровь.— Четыре противоперегрузочные камеры. Камера оружейников и оружейная. Теперь у нас ни одного боекостюма... а в одном белье много не повоюешь.

— Что... четыре камеры... а люди?

— Никто не выжил.

Тридцать человек.

— Кто именно?

— Весь третий взвод. И парковое отделение второго взвода.

Аль-Садат, Русья, Маковелл, Вагулеко.

— Бог мой.

— Тридцать убитых, и они даже не поняли, как это получилось. И до сих пор никто не понимает. Но может повториться каждую минуту.

— Так это была не ракета?

— Нет, мы перехватили все их снаряды. И покончили с их крейсером тоже. Ни один индикатор ничего не показывал. Просто — бамм! Треть корабля провалилась в преисподнюю. Хорошо, что не двигатель и не СЖБ.

Но я едва ее слышал. Пенворд, Омайдерс, Кристин и Фрида. Все мертвые. Я словно онемел.

Эстелла вытащила из сумки опасную бритву и тюбик гелевой пасты.

— Будь джентльменом, не смотри. А, вот.— Она смочила кусок марли спиртом и подала мне.— Сделай доброе дело, вытри ей лицо.

Я начал вытирать.

— Как приятно. Что ты делаешь? — спросила Мэригей, не открывая глаз.

— Стараюсь быть настоящим джентльменом. И сделать доброе дело...

— Весь персонал, внимание! Весь персонал! — В камере не было интеркома, но в открытую дверь все было хорошо слышно. Интерком находился в раздевалке.— Весь персонал шестого эшелона и выше, кроме непосредственно задействованных в аварийных работах и оказании медицинской помощи, должен явиться в центральный холл.

— Я должен идти, Мэригей.

Она ничего не сказала. Наверное, она даже не слышала объявления.

— Эстелла,— Я повернулся к Гармонии, черт с ним, с джентльменом: — Ты мне...

— Да, я сразу тебе сообщу, как только можно будет что-то сказать наверняка.

— Хорошо. Спасибо.

— Все будет в порядке.— Но лицо у нее было озабоченное и невеселое.— Теперь иди,— мягко добавила она.

Когда я выбрался в коридор, интерком начал повторять объявление уже четвертый раз. В воздухе чувствовался какой-то новый запах, но я и знать не хотел, что это было.

 Глава 5

На полпути в центральный холл я вдруг сообразил, что вид у меня кошмарный, и нырнул в ближнюю раздевалку рядом с комнатой отдыха флотского персонала. Рядовой Камехамелла торопливо расчесывала волосы щеткой.

— Уильям! Что с тобой стряслось?

— Ничего.— Я пустил воду и взглянул в зеркало. Все лицо в засохшей крови, и куртка тоже.— Это Мэригей, капрал, ее оболочка. Очевидно, образовалась складка...

— Она погибла?

— Нет, тяжело ранена, ее будут оперировать.

— Не три горячей водой. Останется пятно.