Бесноватый Цесаревич 5

План обустройства Крыма и привлечения туда столичной публики Юля полностью одобрила. На возражения о труднодоступности прочитал ей лекцию о железной дороге. Уже года через три мы планировали начать тянуть ветку из Новгорода в столицу. А там и до юга недалеко. По крайней мере, пока народ раскачается, начнёт строительство своих дворцов, дорога уже станет реальностью. Ведь это просто колоссальный потенциал для развития страны. Надо ещё грамотно сагитировать Лизу, чтобы она тоже обратила внимание на Крым. Но эту честь я передам Юле. Вот чего-то не хочется мне общаться с мрачной невесткой. Угомонились опять под утро. Ведь дело-то молодое. Мне, вообще-то, двадцать семь, а жена младше на два года.

Пару дней решал организационные вопросы, связанные с переездом. Решили, что Юля поедет на юг уже через неделю. Я же предварительно посещу Новгород и двинусь в путь позже. Уж слишком много дел накопилось за два года. Подспудно я готовился к новому процессу, который должен поставить жирную точку в затянувшемся процессе под названием произвол и беспредел от российских промышленников. Даже самые тупые давно поняли, что скотство пора прекращать. Основные ужасы были купированы, рабочие получили нормальные условия для жизни и жалование. Детский труд до двенадцати лет был запрещён официально и карался очень жестоко.

Можно сказать, что жизни на заводах и приисках более или менее налаживалась. Были отдельные инциденты, но с тем контролем, в том числе через общественность, скрыть чего-то глобальное стало нереально. Да и опасно стало. Как для кошелька, так и для жизни. Несколько вырезанных егерями управляющих, сожжённых усадеб и разграбленных хранилищ быстро отрезвили промышленников. Люди поняли, что лучше иметь меньше, но богатеть постепенно. А ещё надо делиться. И по всему краю от Перми до Екатеринбурга начали открываться больницы, приюты, ремесленные училища и школы. Скоро к ним должны были добавиться два университета. Приятно, что все расходы взяли на себя, испытывающие жуткое желание покаяться меценаты. Церкви я запретил строить принципиально. Вернее, под вето попали разного рода монументальные сооружения в виде огромных храмов. Простые церквушки росли как грибы из-под дождя и выполняли свою основную функцию добросовестно. Но переводить массу ресурсов на постройку огромных сараев было строжайше запрещено. Благо леса в округе хватает, а молиться можно хоть в пещере.

Но не всё так просто. Вот оттого я ненавижу всяких сектантов и прочие замкнутые группы, особенно религиозные. Некто Расторгуев[1], удачный откупщик и беспринципный делец сколотил состояние и вложил его в металлургическую промышленность. И ладно бы дядя жил обычной жизнью, развивал бизнес и край. Так ведь нет. Ему нужно было обозначить свою избранность. Опору он сделал на единоверцев. При этом нещадно мучил и закабалял православных, коих нормальными людьми не считал.

Но на таких мелочах товарищ не остановился. Незаконную добычу золота ещё можно было простить, тем более что уже несколько лет она вполне себе разрешена. Только как понять появившиеся случаи потери целых караванов с переселенцами? А делец только прирастал заводами, на которых появилось подозрительно большое количество рабочих. А ещё начались откровенные нападения на хабы Лебедева-Ласточкина, некоторые из которых просто сожгли. Но это уже вызов лично мне. При этом освободившиеся ниши быстро старались занять разного рода купцы с Волги и Камы. И, естественно, все они были старообрядцами. Уж очень кому-то хотелось подмять под себя трафик, дающий нам неплохой доход. Только вот я с него ничего не имел и все деньги вкладывал в развитие переселенческой программы.

Ещё была контрабанда пушниной, уходящая на Каспий. Да и с золотом всё было не так гладко. Судя по докладам ревизоров более половины металла, тоже уходило налево через старообрядческие структуры. Товарищи работали по многим направлениям и замахнулись на монополию всей волжской торговли. И золото было нужно для взяток, строительства складов, флота и передвижения своих факторий в сторону Персии. Весьма амбициозные дельцы, надо сказать. Это даже хорошо, что два года у меня до них не доходили руки. Следователи и дознатчики аккуратно всё фиксировали, составляли списки преступной организации вместе с продажными чиновниками.

И вот ловушка захлопнулась. Думаю, во всём мире ещё не было такого грандиозного процесса с таким многочисленным составом обвиняемых. А ведь всё началось с того, что одна секта замахнулась на чужое и переоценила свои силы.

—Ты меня пугаешь, — устало произнёс Александр в перерыве процесса, — Такое ощущение, что мой брат задался целью всех посадить и казнить.