Бесноватый цесаревич

Меня зачислили в четвертую роту второго батальона. В батальоне четыре роты были мушкетерскими, а пятая гренадерской. Полк состоял из двух батальонов по пять рот в каждом. Я хотел собрать всех солдат и провести смотр с проверкой готовности. С учетом того, что наш командир капитан Боур находился в столице, то старшим офицером оказался я. Но мои хотелки разбились о суровую правду жизни. Учения, стрельбы и прочие экзерциции проводились летом. Дисциплина, конечно, соблюдалась, но и говорить о боевой готовности при таком подходе к обучению было глупо. Новобранцев, которых в моей роте было двадцать человек, первое время обучали старослужащие солдаты. И при этом фон Миллер действительно был хорошим комполка, за красивые глаза Суворов никого хвалить не будет. Просто полк не был в боевых походах с 1775 года, и это сказывалось на общем положении дел. Молодые офицеры использовали Новгород как некий трамплин, прослужив какое-то время, и далее переводились в действующую армию или столицу. У кого была протекция, устраивался в гвардию. Солдаты в основном были возрастные либо совсем новички. Можно сказать, что полк являлся в некотором роде учебным центром. На мой взгляд, это была не военная часть, а какой-то трудовой профилакторий. Это меня не устраивало, но начинать службу с конфликтов в корне неверно.

– А также надо учитывать, что форма и башмаки солдатам выдаются на определенный срок. Если вы будете постоянно занимать их экзерцициями, то они быстро придут в негодность. Отвечу сразу на незаданный вопрос: интендант новую форму не выдаст. Она просто не предусмотрена.

– А как проводятся экзерциции, где солдаты познают военную науку? – Я решил не лезть со своим уставом в чужой монастырь.

Делать выводы после пяти дней нахождения в расположении полка неразумно.

– Основное обучение идет поздней весной и летом. Далее патрулирование, караулы в городе и на рогатках. Осенью и зимой приведение в порядок обмундирования, пополнение продовольствия и боеприпасов, обучение новобранцев командам и освоение оружия. Зимой работы в городе и в полковом хозяйстве. Солдат должен быть занят, в противном случае наступает полное падение дисциплины. Советую заняться обучением новобранцев вашей роты после наступления морозов. Сейчас, в дождь и слякоть, делать это затруднительно. Что касаемо вашей задумки по егерям, то здесь я ничем помочь не могу, не знаю, о чем речь.

– Я вас понял, господин подполковник. Буду следовать устоявшимся в полку традициям, – слегка поддел я фон Миллера.

Но он, похоже, с юмором не дружил и воспринял мои слова как должное. Егеря были моей возможностью обзавестись собственной военной силой. По моей задумке это будет спецназ с задачами и навыками ближе к моему времени. Понятно, что саму идею я буду позиционировать как новый вид войск, типа пластунов и разведчиков. То, что они будут подчиняться лично мне, никому знать не нужно.

– Это очень верный подход, ваше высочество. Сегодня губернатор дает небольшой прием, все с нетерпением будут вас ждать, – перескочил на другую тему подполковник.

– Я непременно буду, Карл Карлович.

После встречи с фон Миллером решил доехать до полкового двора. Дугин следовал за мной. Оформил ему перевод, и теперь Петр – рядовой Выборгского мушкетерского полка. Ехали на встречу с обер-офицерами роты, о которой договорились вчера.

Во дворе меня дожидались подпоручик Томас Фитцнер и прапорщик Степан Крапачев. Кадет Николай Ушаков отбыл с каким-то поручением и не мог присутствовать. Фитцнер происходил из большого, но бедного остзейского рода. Крапачев был из дворян Ярославской губернии. Ушаков приходился дальним родственником прославленному адмиралу. Все трое были весьма молодыми людьми, Ушаков всего на год меня старше. Командующий нашей ротой капитан Александр Федорович Боур отсутствовал более месяца. От судьбы не уйдешь. Насколько я понял, он был младшим братом того самого Карла Боура, который в моей истории начинал адъютантом Потемкина. По слухам, именно он пытал, а потом убил женщину, которая отказала Константину в близости. Надеюсь, подобного здесь со мной не случится. Вот не чувствую тяги к изнасилованиям и пыткам. Повезло, что капитан отбыл в столицу, ходатайствовать о своем переводе. Оно и к лучшему, надо держаться подальше от этой семейки. Хотя отец у них был достойным человеком и являлся одним из создателей Генерального штаба.

Фитцнер служил в полку уже три года, а Крапачев недавно получил звание прапорщика и только прибыл в полк. Надо было налаживать отношения с сослуживцами. Пригласил их к себе на обед и получил полное одобрение. Я все время думаю об этикете и прочих приличиях, что неудобно приглашать к себе офицеров. Но забываю, что воспринимаю свое нынешнее положение как обычного дворянина, а это в корне неверно. Я – внук императрицы, и приглашение ко мне на обед – это честь по нынешним временам, для простых обер-офицеров уж точно.