Бесплотные герои. Происхождение образов "Илиады"

Позже в Лаконии засвидетельствован культ Елены, по всем признакам очень древний, а не вытекающий из популярности «Илиады». В Спарте имелось святилище Елены. Оно находилось близ платановой рощи, где девушки проводили гимнастические упражнения. В эллинистическое время храм назывался Менелайон (Полибий, V, 18, 3). Он был посвящен также братьям Елены — близнецам Диоскурам. Между их статуями помещалось деревянное столбообразное изображение (ксоан) Елены с калафом на голове. Калаф — это головной убор в виде плетеной корзины. В двух часах пути от Спарты, в Ферапне, по свидетельствам Геродота (VI, 61) и других авторов, находилось святилище Елены и Менелая, где Елене и ее мужу приносились жертвы, но такие, какие надлежит приносить не героям, а божествам (Исократ, 61)! Главной фигурой тут опять же была Елена — это видно из того, что, по народным верованиям, молящиеся ей девочки приобретали здесь красоту (Геродот, VI, 61; Павсаний, III, 7, 7). Археологические раскопки показали, что в этом месте действительно было святилище, и в нем найдено много свинцовых и терракотовых статуэток девушек — таких же, как в святилище Артемиды. Многие из них — с крыльями, как архаическая Артемида.

Ежегодные празднества в честь Елены, проводимые в обоих местах, назывались Еленефории — «празднества носителей Елены». Процессия носила по городу плетеную корзинку с таинственными священными предметами, и корзинку эту называли «елена» (Полукс, X, 191). Напомним, что именно корзине уподоблен был головной убор на ксоане Елены. Во время процессии девушки ехали на «канафрах» — плетеных повозках, изображавших грифов и козлооленей (Плутарх, «Агес.», 19).

Из эпиталамы (свадебной песни) Феокрита (V, 4, 24; XIII, 43), поэта III века до н. э., узнаем, что Елена была связана с культом священных деревьев. Там говорится, что от гимнастической группы в двести сорок девушек избирались двенадцать самых лучших певиц. Венок из лотосов они вешали на платан и поливали оливковым маслом, а на коре вырезали надпись: «Я древо Елены. Достойно меня почитайте!» (V, 43). На острове Родосе существовало крупное святилище, где ту же мифологическую фигуру почитали как богиню под именем Елена Дендритис, то есть «древесная Елена». А чтобы согласовать с «Илиадой» появление Елены здесь, придумали рассказ о том, как она после смерти Менелая была изгнана из Спарты сюда. Местная царица, потерявшая мужа Тлеполема на Троянской войне, ведшейся из-за Елены, захватила Елену и велела своим служанкам повесить ее на дереве (Павсаний, III, 19). По другой версии (Птолемей, «Геф.», IV), Елена сама повесилась на дубе — как германский бог Один на ясене. С тех пор, гласит этот рассказ, в ее память вешают изображения. Это, конечно, этиологическая (объяснительная) притча, придуманная в связи с обычаем вешать фигурки, а для нас это говорит о способе употребления фигурок из терракоты и свинца — их вешали на дерево. Есть растение, называемое «еленейон», — оно якобы делает женщину сварливой. Есть поздние сведения о приношении в жертву Елене девушек, позже замененных животными.

Стесихор, поэт VI века, написал поэму, в которой собрал все плохое, что можно было сказать о Елене эпоса: изменница, распутница и т. п. Позже он написал поэму «Отречение», в которой взял свои обвинения обратно и всячески восхвалял Елену. По преданию, он поступил так потому, что Елена ослепила его и вернула зрение лишь после стихотворного покаяния. Ученые полагают, что причина была прозаичнее: оскорбление Елены вызвало возмущение в Лаконии, где практиковался культ богини, и Стесихор вынужден был каяться. Но само предание свидетельствует, что оскорбление Елены приравнивалось к святотатству и что она считалась способной на чудесное воздействие.

Очень характерно также, что Гесиод (фрагм. 266) и Стесихор, жившие не так уж много лет после гомеровского времени, изменили Гомерову версию путешествия Елены, несмотря на весь авторитет Гомера. Они не могли допустить, чтобы божественная Елена, будучи законной женой спартанского царя, провела долгие годы в стане врагов, тешась любовью с троянцем. Гомер и другие авторы Троянского цикла не осуждали Елену за измену мужу и Спарте, ведь всеми ее поступками двигала воля вздорных богинь. Но, видимо, за несколько веков брачная мораль изменилась, стала строже; кристаллизовалось патриотическое чувство. И авторы этого времени изменили некоторые события гомеровских поэм.