Беспокойные дали

— Ну, и дурак! — отреагировал Горский.— Ты думаешь, — после неприятной паузы продолжил он, — кто-то оценит твой фанатичный труд? Твоё творческое горение? Твои блестящие идеи? Наивный человек! — Запомни, — жестко произнес Максим, — ни-ко-му твои идеи не нужны. А тебе нужны корочки, чтобы потом всю оставшуюся жизнь стричь купоны. Правда, не бог весть какие, но всё же. А раз так, то вопрос «остепенения» сам собой из плоскости академической переходит в сугубо практическую. Как там у бородатого Маркса, — хихикнул он, — «товар — деньги, деньги — товар». И трезвомыслящие люди давным-давно усвоили эту гениальную формулу. Они поступают просто: находят руководителя, набившего руку на диссертациях, и быстренько, без суеты «клепают» работу. Представляют её в управляемый Совет. Выходят на человека, способного без задержки продвинуть работу в ВАКе. Получают заветные корочки и всех благодарят. И никаких тебе проблем и душевных терзаний!

Макс снисходительно улыбнулся, закурил сигарету и подвел итог:

— Завтра поеду на вокзал, возьму в ячейке «гонорар» за труды и всё. Вот так–то мой вечно юный идеальный друг!

…Андрей встал и ни слова не говоря, направился к вешалке.

— Ты куда? — изумился Макс.

— Извини, но мне пора, — бросил через плечо Платонов.

— Это ты зря, — обнял его за плечи Горский, — хватит разыгрывать из себя Павку Корчагина. Это же жизнь. А жизнь–штука жесткая и надо к этому привыкать. В том числе и к дерьму!

Из детской выскочила Аксинья.

— Андрюха, куда это ты собрался? А чай с пирогами?

— Потом, Ксюша. В другой раз. Мне надо ехать.

Он поцеловал её в щечку, помахал рукой выглядывавшему из двери Олежке:

— Пока, ребятки! Будьте счастливы!…

— Псих! — презрительно буркнул Горский и ушел в комнату…

Утром поехал в НИИ к авиаторам. Встречал Платонова ведущий инженер лаборатории Леонид Круглов, примерно одногодок Андрея.

— Разрешение на консультации специалистами нашего отдела мы получили — без преамбул начал Круглов. — Мне поручено взять Вас под свою опеку. Так что, как говорится, прошу любить и жаловать.

Леонид простодушно улыбнулся, отчего атмосфера официоза в миг разрядилась.

— Ну, а теперь по существу,— инженер достал из накладного кармана куртки маленький блокнотик, — давайте я запишу ваши координаты.

Андрей продиктовал.

— Вот вам телефон для связи, — сказал Круглов, написал номер и, вырвав листок, протянул Платонову.

— По этому телефону, — кивнул Леонид на бумажку, — можно звонить только из Москвы. Междугородний у нас другой, но, я думаю, пока он вам и не нужен. Кстати, — Круглов понизил голос, — впредь знайте, что частные письма на нашу организацию посылать не следует. — Он взял у Платонова бумажку с телефоном. — Я дам Вам телефон своей тещи, и если что-то срочно будет нужно, звоните, она мне всё передаст. У меня, к сожалению, своего телефона пока нет.

Затем Круглов перечислил документы, которые нужно прислать из училища в институт, чтобы на Андрея открыли допуск, и перешел непосредственно к работе.

В последовавшей беседе говорил в основном Андрей, а Круглов внимательно слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. Когда Платонов сообщил о встрече в МВТУ с Воиновым, Леонид многозначительно хмыкнул и начал «закруглять» беседу:

— Так, — скороговоркой сказал он, — существо того, что вы изложили мне понятно. Все необходимые документы я перечислил. О результатах нашего разговора доложу своему начальству, а вы послезавтра позвоните. Желательно после обеда, так как я на пару дней должен смотаться в Подлипки. Если потребуется, то договоримся о новом свидании.

Круглов встал, давая понять, что разговор закончен. Молча проводил Платонова до КПП и сухо попрощался.

Такой поворот событий озадачил Андрея, но всё прояснилось на следующий день у Воинова.

— Обиделись канальи! Ох, обиделись! — выслушав рассказ Платонова о встрече в НИИ, рассмеялся Геннадий Васильевич и рассказал такую историю:

— Позавчера я вам говорил, что недавно мы сдали одну работенку авиаторам в Насосной. — Андрей утвердительно кивнул. — Так вот, её сначала предложили лаборатории Золотарева, там, где вы вчера были. Это их «огород». Но Евгений Матвеевич Золотарев, что-то воспротивился. Скорее всего, как всегда, решил поканючить, чтобы набить цену, а его не стали уговаривать и предложили нам. Мы согласились. Работа оказалась «с красной полосой», то есть срочной. Её курировало высокое начальство. Когда Золотарев спохватился, какого «леща» упустил, было поздно. Мы сделали всё быстро и качественно. С первого предъявления сдали заказчику. Авиаторы остались довольны. Нам хорошо заплатили, да ещё и кой-кого выдвинули на Госпремию. Вот с тех пор и имеют против нас зуб Евгений Матвеевич и его боевая рать.

Воинов совсем развеселился:

— Слышь, Григорий, — позвал он своего лохматого сотрудника, — оторвись-ка от своих импульсов. Вон Андрей Семенович рассказывает, что как только он упомянул нашу «шарагу», так твой закадычный дружок Ленька Круглов чуть слюной не поперхнулся.

Подошел Гриша.

— Он уже, Геннадий Васильевич, мне не дружок, во всяком случае, на данном жизненном этапе.