Беспокойные сердца

Это была сумасшедшая, захватывающая дух гонка с ветром. Еле заметный у берега, на стрежне ветер окреп. Яхта неслась, наклонясь на борт и почти касаясь концом паруса воды, шипела пена, взлетали брызги, сверкали яркие блики, в груди шевелилось сладкое и жуткое ощущение полета. Леонид с помощью. Гули ловко управлялся с парусом и с удалью бывалого пирата распевал:

Проклянут не раз пото-о-омкиЧерный наш пиратский флаг!

Девушки вторили ему, и даже Виноградов чувствовал себя бесшабашным удальцом. Он забыл, что не умеет плавать, что под ним темнеет грозная глубина Волги, что яхта их ненадежна и вдобавок ею управляют такие взбалмошные люди. Он всей душой ощущал только одно: без конца бы вот так мчаться по сверкающей неспокойной реке, пить этот влажный воздух, смотреть в отчаянные смеющиеся черные глаза!..

Крикнув «Держись!», Леонид положил яхту на другой галс, она резко накренилась, и Виноградову быть бы в воде, не вцепись в него Марина. Едва улеглась суматоха, вызванная этим происшествием, Марина накинулась на Леонида с яростным выговором, и тот только голову в плечи втянул.

— Но ведь я же остался невредим, — вступился за него Виноградов.

— Не вас мне жалко, а ваш костюм. Где бы мы его сушили? — воскликнула Марина, и не вонять было — в шутку или всерьез.

* * *

Совсем в другом настроении началось это утро у Мироновых. Валентин, сдержанно чертыхаясь, расхаживал по столовой и старался не глядеть на стол, где в беспорядке стояли закуски и две бутылки вина. Все это нужно было собрать в корзинку и отправляться за Волгу, но Вера вдруг заявила, что никуда не поедет. Черт их разберет, этих баб, вечно у них фокусы! Еще недавно сама с жаром обсуждала план поездки за Волгу, а теперь, пожалуйста, — преподнесла сюрприз!..

Сама Вера сидела в спальне, кормила Аленку. Лицо у нее было больное и желтое, плечи так жалко опущены, словно ее ударили.

Недавно нанятая няня стелила постели и делала вид, что семейная размолвка ее не трогает.

А Валентин был разочарован. Он так ждал этого дня! Зина сообщила, что Олесь тоже согласился поехать с ней в заволжский парк культуры, и он уже предвкушал вполне легальное удовольствие потанцевать с Зиной, выпить бутылочку вина в одной с ней компании. При мысли об этой красивой девочке, ее поцелуях у него приятно сжималось сердце. Любви тут, конечно, не было, но отчего, черт возьми, не развлечься, особенно когда собственная жена стала похожа на прочитанную книгу. Бросать ни ее, ни дочку он не собирался, а в остальном не видел ущерба для семьи — следовало только вести себя умно и не рисковать особенно. При мысли об Олесе Терновом он испытывал известное беспокойство и некоторую неловкость. Но оставить его в дураках — было все же забавно. Валентин знал прошлое увлечение Тернового Мариной и теперь пытался наблюдать за ними, надеялся подстеречь что-нибудь двусмысленное, но успехи его на этом поприще были незначительны. Что касается Марины, то он не удивлялся. Имея в запасе такого человека, как Виноградов, можно было стать разборчивой. А Терновой, по-видимому, был еще более блаженным, чем он, Валентин, о нем думал.

Однако как же решить вопрос с поездкой? Валентин уже направился в спальню, чтобы возобновить дипломатические переговоры, но в это время постучали. Он открыл дверь в передней и с приятным удивлением отступил. На пороге стояла веселая, нарядная Зина, а за ней — довольно мрачный муж ее.

— Еще не готовы? — воскликнула Зина. — Так и знала! Ну, никаких сил моих не хватает! То Олеся едва вытащила, теперь вы тут закопались.

— Мы, наверно, не поедем. Аленке что-то нездоровится, — сказал Валентин, пропуская их в столовую.

— Ну, во-от! Просто ты уговаривать не умеешь!

И Зина упорхнула в спальню. Валентин предложил Терновому сесть, но тот отказался и закурил, остановясь у открытой двери балкона. Ситуация казалась Валентину в высшей степени забавной.

Вера сразу увидела, что на Зину никакие доводы не подействуют. Зина уговаривала ехать горячо и многословно, и Вера, пристально глядевшая в ее хорошенькое бело-розовое личико, не находила в нем ни тени виноватости или смущения. Тяжело вздохнув, она уступила, но прибавила, что Аленку тоже берет с собой.

— Зачем, только мучить девчонку? — возразила Зина и хотела взять ребенка на руки, но Вера тут же передала Аленку няне и сказала, что будет одеваться.

Пританцовывая, Зина появилась в столовой, объявила, что все в порядке и завертелась перед трюмо. Валентин вскочил и начал укладывать в корзинку приготовленную снедь. Когда пришла Вера с Аленкой на руках, Валентин было нахмурился, но тут же сообразил, что так будет даже лучше, заулыбался, расцвел и заботливо взял у жены кружевной белый сверточек.