Беспокойство

Следователь подмигнул знакомому Венке симпатичному полицейскому, и тот без особого напряжения крутнул голову Венке до хруста в шее. Венке ойкнул от боли.

— Фамилия? — Следователь наполнил пиалу чаем. — Я спрашиваю: фамилия?

Венке молчал.

— Имя?

Венке молчал.

— Шпион? Разведчик?

Венке молчал.

— Ти хочешь, чтоб твоя голова открутили?

— Я смерти не боюсь…

— Ай-ай-ай. Какой добрый, своя голова не жалеет… Кто этот мальчишка и где он живет? Назови его имя, фамилию?

— Не знаю. Он случайно оказался возле меня.

— Может, ты турист и документы свои потерял? — прищурился следователь, играя улыбкой.

— Нет. Я не турист. Но документы я действительно потерял. Я приезжал на горные пастбища закупать скот у господина Торгмина.

— Торгмина? — обратился следователь к полицейскому, скрестившему на груди огромные ручищи.

— Есть такой. Богатый человек. Ай, какой богатый! — ответил полицейский. — Дочка нашего шефа замужем за сыном господина Торгмина.

— Ай-ай! — спохватился следователь. — Почему молчал? Почему сразу не сказал о господине Торгмине? Извините, мы обязаны досконально проверить все то, что вы сказали. Мы выясним. Отведите в камеру и накормите его пловом. Хорошо кормите. А ну скажи: мама.

— Мама.

— Ай-ай! Какой хитрец… Арзи, ведите. Плов не надо, шашлык на шампуре подайте. Торгмин! Сейчас все выясним.

Арзи, открыв двери камеры и пропустив вперед Венке, опять, как и в прошлый раз, шибанул в спину кулачищем и расхохотался:

— У нас такой порядок. Сами понимаете, полиция есть полиция… А шашлык вы получите.

Действительно, дня через два он стал получать шашлык каждый день. А сегодня дважды — утром и на обед. «Может, Шредер или сам Хьюм… пустили в ход свои связи», — мелькнула догадка у Венке. Но эта мысль не подняла настроение. Напротив, нахлынули грустные раздумья. Некоторое время он отгонял их, постарался думать о том, что удастся выкрутиться и на этот раз. Куда там!..

Венке вновь и вновь мыслями возвращался к Стени. И получалось так, что во всех его мытарствах был повинен только Стени. В штабе Шернера он чувствовал себя на грани выхода из всей этой крутоверти. Созревал план бросить все к черту и бежать, затеряться в огромном людском котле, бурлящем от накала событий. Переждать, пока стихнут набатные голоса об отмщении и возмездии. В то время у Венке даже нашелся единомышленник… Фон Вихров, шофер спецмашины, носивший усы а ля кайзер. Почему-то в отделе фон Вихрова побаивались и сторонились. Однажды, когда штаб поспешно перемещался на новое место, Венке сопровождал спецмашину. Он сидел в кабине рядом с фон Вихровым. Дождь хлестал как из ведра. Машина забуксовала, потом ее повело в кювет. Фон Вихров неожиданно заорал на Венке: «Эй, ты, сын мусорщика, руби хворост и бросай под машину!» Венке выскочил из кабины. Притащил вязанку хвороста. И когда машина выбралась из кювета и они оказались в хвосте колонны, Венке спохватился: «Ты чего на меня так кричишь?» «Как? — отозвался фон Вихров, важно поправляя взмокшие усы. — Сын мусорщика так и останется сыном мусорщика… У меня поместье, земля. Оправится Германия, и я как был помещиком, так и останусь помещиком». И тут как живого увидел Венке отца, инвалида первой империалистической войны. Стоит в серой кепчонке, на груди фартук. Приспосабливается ловчее погрузить мусор в тележку. Ловчится потому, что одна нога на протезе и очень ему неудобно поднимать груз. Похолодел Венке и в упор фон Вихрову: «Заткнись! Мы все сейчас равны. Солдаты!» Фон Вихров расхохотался и снова покрутил усы: «Равны умирать… А жить мы будем по-разному, как прежде. Не кипятись, Венке».

После этого случая Венке недели две избегал встречи с фон Вихровым. Но тот следил за ним и, улучив момент, оказался с ним наедине в лесу. Венке тащил железный коробок, набитый документами, которые по решению начальника необходимо было сжечь и пепел зарыть в землю. Венке вырыл яму и, отмечая по описи документы, бросал бумаги в огонь. Они бойко вспыхивали, кудрявились, превращаясь в самые различные и неожиданные фигурки — то в кораблики, то в крепости, то в силуэты людей. Пламя, сожравшее весьма секретный документ, который остался неисполненным, изогнуло из пепла гроб, увенчанный человеческой фигуркой, похожей по очертаниям на самого Венке. Он закрыл глаза ладонями. В это время к нему подошел фон Вихров.

— Как вы смели подойти! Кто вам разрешил? — вспылил Венке.

— Теперь у каждого свое право, — осклабился Вихров.

— Что это значит?

— Горим, Венке, горим… Надо спасаться. Ждать пожарных неоткуда. Вот что, Венке, я предлагаю союз…

— Какой?

— У меня в Судетах есть верные друзья. Бежим? Я бы один убежал, но надо идти лесом… Еще напорешься на какого-нибудь зверя или опасного бродягу. Теперь их предостаточно всюду. Сейчас важно уцелеть, приспособиться к обстановке.

— А потом?

— Потом? Я думаю, остынут страсти, паника… Все станет на свои места. Однажды мы уже горели. И вдруг потрясли весь мир… Вот мой союз.

— Все станет на свои места… Я буду мусорщиком, а вы помещиком?

— Зачем так! У меня большое имение. Вы можете рассчитывать на меня, место вам найдется.