Беспокойство

Он очень уставал, но начатое дело не бросал. Память цепко держала слова начальника училища, сказанные молодым офицерам на выпускном вечере: «Вы получили хорошие и разносторонние знания. Но этого мало, чтобы успешно воспитывать подчиненных. Для этого требуется еще высокая личная дисциплинированность во всем: и в собственном поведении, и в поддержке добрых начинаний подчиненных, и в преодолении всех трудностей». Шумову таким и хотелось быть. Но что-то не получалось… Озабоченный, он подошел к окну. Пост располагался в горах, как солдаты говорили, под самым небом. Внизу клубились облака. Иссиня-черные, с молочным отливом, они медленно ползли по крутым скатам, напоминая штормовой океан. Василий распахнул окно. Ветер сшиб с головы фуражку, с ожесточением начал трепать волосы.

— Самойленко! — крикнул лейтенант, до пояса высовываясь наружу.

— Тут я, товарищ командир! — выскочив из-за угла, громко отозвался высокого роста солдат, одетый в телогрейку.

— Как, на юге просвет не обозначился?

— Просвет? — спокойно переспросил Самойленко, подходя к Шумову. — Вроде намечается… Облака поредели. Только ни к чему это нам, товарищ инженер-лейтенант…

Василий поднял с пола фуражку и, отряхнув ее, присел на подоконник, широким взглядом окинул свое хозяйство. Над побуревшим от ветра холмом, покачиваясь, вращались широкие крылья локатора. На сером фоне в стороне зеленым кирпичиком выделялся сарай: оттуда доносился приглушенный шум дизеля. Возле цистерны с запасом питьевой воды, сидя на корточках, мыл посуду дежурный повар, оператор Али Мухтаров. Перехватив взгляд Шумова, Самойленко сказал:

— Али свое дело знает, у него второй класс.

— Второй! — двусмысленно произнес Шумов, надевая фуражку. — Этого маловато, товарищ Самойленко… Был бы первый, вы с Мухтаровым не приняли бы местный предмет за цель. А ведь по третьему году оба служите… Разве это порядок? — Лейтенанту очень не нравилась инертность Самойленко, его какое-то непонятное безразличие к службе, и он много думал, как расшевелить этого крепкого, здорового солдата.

Самойленко сделал недовольную гримасу: «Была ошибка с этим «местником», чего же старое вспоминать?» И про себя решил: «Должно быть, инспектора ожидает, вот и забеспокоился!»

Когда-то рядовой Андрей Самойленко служил на пункте обнаружения. Едва он получил второй класс, как ему предложили готовиться к сдаче экзаменов на оператора первого класса. «А я и со вторым аккуратненько дотяну до срока увольнения», — ответил он командиру отделения. Но тот не оставил в покое солдата, втянул на отдаленный пост. Самойленко написал докладную с просьбой послать его на отдаленную точку, полагая, что там будет не так хлопотно, как на пункте обнаружения.

Шумов размял в руках папиросу, но не закурил: он лишь шире распахнул окно.

— Взгляните-ка на эту штучку, — показал он в глубь комнаты. Андрей нахлобучил на лоб шапку и от удивления широко раскрыл глаза.

— Интересно! Когда же вы успели такое соорудить? Действует?

— В том-то и дело, что не действует, — сказал лейтенант. — Но я добьюсь своего. Всякое дело должно быть закончено. Служба, понимаете, служба этого требует.

У Шумова из-под фуражки выбился клок рыжих волос, глаза горели как угли. Солдат видел его таким впервые. Однако спокойно сказал:

— Значит, хорошей погоды ждете?..

— Инженера, обещал приехать помочь.

— Да, — покачал головой Самойленко, — прилетит дней на пять, а потом целый месяц будем жить как на пожаре… Знаю этих поверяющих. Когда я служил на пункте обнаружения, каждый день, бывало, раскрутку нам устраивали. Будто мы дети, не знаем, что и как делать…

Лейтенант приблизился к Самойленко. Андрей был ростом выше Шумова. Он слушал его равнодушно, словно разговор шел о вещах, далеких от службы. Это еще больше удивило Шумова. Хотелось запротестовать: «Самойленко, да вы понимаете, что говорите?!» Но он сдержался, резко захлопнул окно и, ни слова не говоря, быстрыми шагами направился к радиолокационной установке. Андрей, глядя ему вслед, тихо произнес:

— Пошла писать губерния.

Он посмотрел вниз: облака поднимались кверху, между ними уже замечались полыньи, через которые виднелись бурые участки земли, рощицы карликовых деревьев, освещенные солнцем.

2

Монотонно гудели вентиляторы. Их дремотный рокот не нарушал ровного течения мыслей Самойленко. Ночью откуда-то опять нагрянули тучи, обложив пост со всех сторон. Теперь площадка, на которой расположилась станция, была похожа на айсберг, глубоко осевший в темную пучину сплошных облаков.

— Али, хорошо, что мы попали на такую тишайшую точку, — обратился Андрей к Мухтарову, сосредоточенно наблюдавшему за бледными вспышками на экране.

— Тишайшая? — усмехнулся Али, обнажая белые зубы. — Придумал же… Ты знаешь, что такое шайтан-ветер?

— Нет, — признался Самойленко.

— Ну тогда еще узнаешь! Как налетит, подует, отца и мать вспомнишь.

— Пусть налетает, подумаешь! Бояться надо другого…

Мухтаров повернулся к Самойленко. Его черные глаза расширились, брови поползли на лоб.

— Случайно, не противника ожидают? Ты что-нибудь слышал?

Самойленко отмахнулся: