Бесполезная жена герцога южных земель

Ничего себе, реально прощения попросил. У кого — у горничной! Скрещиваю руки на груди и расправляю плечи. Мебельный чехол закрывает тело до самой шеи, поэтому этот жест меня в неудобное положение не ставит. Главное не то, что вы носите, а то, как именно. Доказано, что и в мешке из-под картошки можно вести себя по-королевски.

— Хочу полюбопытствовать, с какой целью вы пожаловали сюда?

В кои-то веки я расслабилась, и на тебе, получите распишитесь. Никто не звал, чего приперся? Но я даже намека на раздражение себе не позволяю, максимально вежливо и спокойно задаю вопрос.

Герцог снова прокашливается, бегло осматривает прибранную мной комнату, словно не зная, куда деть свои красивые как у жеребенка глаза, и протягивает вперед руку, обтянутую перчаткой, в которой я замечаю свою старую подругу.

Шубка из белой лисицы!

— Вы забыли, я пришел вернуть.

А чего слугу не послал? Совесть доконала? Понял, что утром палку перегнул? Моя шуба теперь в роли оливковой ветви перемирия выступает? А я ее уже сжечь собралась.

Так оно и есть, выражение красивого лица герцога вполне благодушное.

— Благодарю, — прохожу вперед и забираю орудие причинения смерти по неосторожности предыдущей хозяйке моего тела из рук супружника.

Неловкая пауза.

— Что ж…обустраивайтесь.

Герцог еще раз смотрит на меня, оценивая внимательным взглядом импровизацию с одеждой, переводит глаза на застывшую и, кажется, не дышащую Эмили, не дожидается продолжения разговора, поворачивается на месте и уходит, тихо затворив за собой дверь.

Не надеялся же он, что я предложу ему чая?

Как же трудно, однако, понять этого мужчину. Отправил меня в ссылку словно прокаженную, и сам же прибежал не прошло и дня. Чего хотел? Реально просто шубу вернуть? И еще мужчины говорят, как им сложно понять женщин!

Плюхаюсь обратно на диван. Этот предмет мебели пока лидирует в списке моих фаворитов.

— Эмили, давай-ка ты нальешь нам еще по чашечке, — я бы не отказалась и от напитка покрепче. Но увы, чем богаты.

Чаепитию больше не суждено было прерваться, не успела я опомниться, а за окном уже повечерело.

Где мне сегодня спать? Спальня на втором этаже не убрана, постельное белье пыльное и попахивает из-за долгого отсутствия стирки и проветривания…

— Эмили.

— Да-а? — служанка, подметающая за наследившим на пороге герцогом, поднимает робко голову.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слуги поместья спят в главном здании?

— Да, в крыле для прислуги на первом этаже рядом с кухней.

Ясно. Значит, проблемы с постелью для девчонки нет.

— Хорошо, заканчивай, забирай поднос и иди отдыхать. Завтра жду тебя с утра пораньше. У нас много дел.

— Как скажете, — покорно, словно цыпленок, кивает мелкая.

Когда она уходит, я доделываю некоторые дела, хорошенько встряхиваю чехол-простыню и стелю себе на диване. Укладываюсь, я спала в условиях и похуже, накидываю на плечи сверху одно из платьев, что были в кульке, принесенном служанкой, и закрываю глаза.

Та Ева бы была в шоке от моего бедственного положения. Даже не так, в ужасе.

А еще я легла в импровизированную постель в одном из старомодных платьев, принесённых Эмили, к сожалению, переодеваться во что-то другое выбора не имелось, не в мокрой от разлитого чая сорочке же спать. А к подвенечному наряду я даже прикасаться не желаю.

Завтра неплохо было бы принять ванну или душ. Нужно будет попросить мою служанку…

Просыпаюсь я от бьющего в лицо солнечного света. Блин, лень было закрыть вчера шторы. Сколько времени, интересно? Уже второй день я начинаю жить, определяя часы по солнцу. Может быть, сейчас около семи утра. Не уверена точно.

Сажусь и делаю потягушки. Вот бы Эмили сообразила и явилась не с пустыми руками, а с завтраком. И, аллилуйя, мои надежды сбываются в полной мере! Нагруженная тяжелым подносом Эмили не в силах даже дверь открыть. Заслышав возню снаружи и жалобный голос служанки я сама бегу освободить ей путь, распахнув парадную и позволив девушке войти внутрь.

Поднос занимает свое почетное место на столике возле дивана. Выбор блюд получше того, что вчера было на ужин. Здесь тебе и сырники с вареньем, и каша овсяная с маслом, тосты по-французски, и яйца вкрутую, ну и конечно чай. Но вместо него утром я бы предпочла кофе. Однако, копаюсь в памяти прошлой Евы, о подобном напитке в этом мире никому неизвестно. Наверное, кофейных деревьев здесь не растет. А жаль. Очень, очень жаль.

Наевшись досыта и отшлифовав все чаем, я надеваю одно из принесенных вчера в кульке платьев — непримечательное коричневое — которое после ухода Эмили после ужина я сполоснула несколько раз и повесила сушится на перила лестницы.

Нижняя сорочка с пятном от пролитого чая отправляется в корзину для белья к остальным, добытым непонятно, где, горничной, нарядам моды двадцатилетней давности. Стиркой займемся позже, сначала нужно хорошенечко убраться.

И непременно я обязана вечером принять ванну. По-хорошему, нужно было еще вчера, но слишком много потрясений случилось за день. И я еще не разобралась, как добыть горячую воду, с крана течет только холодная.