Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

Забавная штука - память. Сколько раз потом Маронко обращал внимание на эту странность - человек в минуты душевного волнения видит и запоминает события совсем иначе. Почему-то тот последний разговор с Ваней отложился как беседа посреди пустынной улицы в солнечный день. На самом деле они простились на Садовом кольце, и расходились под проливным дождем... Ваня, мужественно пряча слезы - в десять лет плакать не положено - ушел в одну сторону, а Сергей Маронко в другую. И разошлись тогда не только маршруты движения, но и жизненные пути - и также кардинально. Один стал офицером КГБ, второй - авторитетом преступного мира... Но каждый достиг своей цели, и в этом была общность. И через сорок лет пути их вновь сошлись в одной точке - в мафии. Вот и думай после этого, что есть мафия, если внутри этого образования офицер равен авторитету... Тонкая грань, в которой интересы государства и криминала становятся общими. Потому государство давит мелких бандитов и терпит мафию, что она - его оборотная сторона, неразлучная и неотделимая спутница, преисподняя при рае, ночь при дне, и убежище для отверженных при государственной машине. Мафия - не что иное, как зеркальное отражение государства.

А интересно, как бы выглядела действительность, опоздай он тогда? Или откажись от первоначального плана... Ведь наша жизнь - шахматы. От хода одной фигуры зависит исход всей партии. И в одном Сергей Маронко никогда не сомневался: он был из числа судьбоносных фигур. От того, как он поступит в пятьдесят четвертом, зависело существование многих людей в восемьдесят шестом году.

На миг он представил себе картину: позвонил в дверь, но ему не открыли. Никого нет дома. Он спустился вниз, подождал. Бесполезно. Вернулся домой и тут ему пришло в голову, что у преступления большой срок давности, что можно поступить иначе... И Сергей Маронко становится следователем по особо важным делам. В его руки правдами и неправдами попадает дело об убийстве молодой женщины тремя подонками. И уже никакие папаши не способны спасти сынков... Он расквитался. Отомстил. Но стрелочник-судьба уже перевела стрелки, и его локомотив летит в другую сторону.

В бараке одного из северных лагерей место на нарах, отведенное Ученому, занято другим человеком. И Владек Ольшевский ломается, потому что нет побратима, который поддержал бы его. Нет Ученого и нет Ювелира. Проходит некоторое количество лет - и не состоялась встреча Ученого и Лысого, положившая начало Организации. В Союзе нет мафии. Не родился тот гений, который ординарную банду дотянет до уровня оборотной стороны государственной машины. Криминалом правят жадность и зависть, и нет человека, который железной рукой остановил бы беспредел 91-го года, когда сорвавшиеся с цепи бандиты потеряли всякое человеческое подобие... Хотя не исключено, что не было бы и самой этой криминальной революции. Потому что кто ее устроил-то? Все тот же самый Сергей Иванович Маронко.

Нет Финиста - он окончательно опустился, растоптанный бродячим образом жизни. А может, сидит в тюрьме за воровство или убит. Но того Финиста, которого знают люди - не существует. Умер от голода на Павелецком вокзале Цезарь - он слишком гордый, чтобы просить подаяние, а воровать не умеет... Да, все было именно так. В свои семнадцать лет Сашка даже слова такого "криминал" - не ведал. Нет Ученого и нет беспредельщика Цезаря - и поднимается измайловский блок под руководством его тогдашнего лидера Пеликана. В нынешней истории его убили стажеры Цезаря, а в вероятной он мог занять место Ученого. Но мафию он создать не смог бы. А кто ее создаст?

Государство без мафии не бывает. Что такое законы? Это лишь правила жизни, и весьма условные правила, которые удобны большинству. Но при этом всегда найдется малая горстка недовольных, которых не устраивает жизнь по общему распорядку - потому что при существующем порядке они оказываются внизу иерархической лестницы, а амбиции требуют власти... Вот она, движущая сила криминала. Тщеславие, властолюбие, амбиции. Иногда невостребованность. А алчность движет только самыми низшими, у которых мозгов на большее не хватает.