Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

Нейтрализацию Цезаря Визирь брал на себя. Нужно было лишь дождаться момента, чтобы он вышел за пределы особняка, то есть, до его частичного выздоровления после ранения. И в последний момент вдруг прошел слух, что Ученый жив, и им придется ликвидировать и его. Достаточно простой план превратился в уравнение из области высшей математики со многими неизвестными. Причем Визирь, сволочь, об этом знал - и не предупредил загодя...

Маронко слушал его, одновременно анализируя сказанное. Пункт первый Илья скорее всего жив, Аббат с какой-то целью не ликвидировал его. Пункт второй - никто так и не узнал о существовании Вани Вихрова, бывшего соседа Сергея Маронко. Никто не понял, почему хозяин красной ртути обратился за помощью именно к Ученому. Соответственно, не подозревает о наличии еще одной силы, способной повлиять на исход игры. И пункт третий - в голове не укладывалось, как эту идиотскую историю истолковать иным образом. Надо ведь подать существующие факты в свете предательства Корсара... А тут даже повода не придумать. Тем не менее, сочиненная версия должна быть настолько правдоподобна, чтобы ни Яковлев, ни - с его слов - Сашка ничего не заподозрили.

- Какие же вы глупцы, - вздохнул Маронко. - Воистину, нет врага хуже дурака. И что прикажете делать мне?

Белый опешил.

- Сергей, ты что, согласился с Визирем?! Ты... Но это же самоубийство...

- У меня нет другого выхода, - твердо и даже без особой грусти ответил Маронко.

- Да ты... Не-ет, ты так не сделаешь. Послушай, так нельзя, ты же еще не старый, не может быть, чтобы так легко... Ты не можешь согласиться.

- Почему?

- Ну ты что, хочешь умереть?

Маронко пристально на него посмотрел.

- Честно говоря, я давно устал от этой жизни. Толя, тебе никогда не приходило в голову, что для меня каждая прожитая минута - лишняя пытка?

Белый хлопал глазами. Многое, ох, многое мог бы рассказать ему Маронко, только зачем? Чтобы потрепаться? Ему слишком мало осталось, чтобы тратить время впустую.

Вся жизнь - с самых детских лет - пропитана болью. Первое ранение он получил, когда ему не было девяти. В 41-м. Фрицы подошли вплотную к Москве, и маленький Сережа удрал из дома, чтобы тоже воевать с ними. Обратно его доставили с куском железа в плече. Вылечили. Но боль он запомнил навсегда. Потом шли годы, наполненными муками душевными. Гибель отца и старшего брата, первая любовь - и опять страшная потеря... Лагерь. Вот тогда он на своей шкуре испытал, что такое садизм.

Аппендицит. Требуется немедленная операция. О помещении в нормальную больницу нечего и мечтать - он зэк, а не человек. Вызвали хирурга в лагерь. И начальник запретил давать наркоз... "Это убийца, - сказал он врачу. - И своих жертв резал без наркоза. Пусть на своей шкуре прочувствует, каково приходится человеку, когда его кромсают". И стоял рядом на протяжении всей операции. Маронко выдержал, ни разу не скрипнув зубами. А через два дня его отправили на работы - начальник рассудил, что зэков отправляют в зону на перевоспитание трудом, а не жирок нагуливать.

Он все вынес - тогда ему безумно хотелось жить. Через тридцать лет разыскал состарившегося начальника лагеря... Приехал не один - с Хромым, который тоже кровь сильно любил. Но наблюдать за казнью отказался, потому что сам садистом не был.

Освободившись, на некоторое время затих. А потом... В 78-м - ножевое ранение, через два года - еще одно. В 85-м его начинили радиоактивной картечью. В 88-м - удалили первую раковую опухоль... И вот уже восемь лет он - наполовину мертвец. Живет только на наркотиках. Три операции, длительные и мучительные курсы лечения. Только все это бесполезно, потому что рак неизлечим. Но - он жил, потому что видел смысл в собственном существовании. А если бы не это, давно бы уж гнили его кости на Хованском кладбище.

Но Белый его не понимал. Он здоров, не знает, что такое - засыпать и просыпаться с болью, терзающей твои внутренности.

- Сергей, ты не имеешь права так говорить, - продолжал он. - Ты слишком нужен, ты действительно нужен...

- Кому? - с горьким смехом перебил его Маронко. - Хромому? Или так называемому Визирю? Перестань, Толя...

Тот подкрался к двери на цыпочках, выглянул, проверяя, насколько крепко спит Шалаев. Затем подошел к Маронко, придвинул стул, уселся вплотную. В его глазах загорелся фанатический огонек.

- Так нельзя. Ты сдаешься, а можешь победить. Давай пойдем ва-банк? Да, это риск, я понимаю... Нужно замочить Шалаева и Хромого, а потом предъявить ультиматум Визирю. Он же без Хромого ничего не сможет сделать.

Не понравились Маронко такие речи. Натуральная провокация. Кажется, Ювелир не придумал иного способа разузнать побольше о потаенных ресурсах Ученого, кроме как подослать к нему такого вот "сочувствующего".

- Ошибаешься. Если бы это было так легко, я бы давно так и поступил. У Визиря очень большие возможности.