Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

Сашу окружили четверо весьма крепко сбитых ребят, хмурых и решительно настроенных. Двое подхватили под локти, один пошел впереди, и один страховался сзади, уткнув Саше в спину ствол автомата. На лифте спустились в подвальный этаж, прошли через большой заброшенный зал. Далее его вели по неосвещенному коридору, загроможденному ящиками и контейнерами. Небольшой квадратный холл, два грузовых лифта. Сашу втолкнули в правый, сопровождающий нажал кнопку третьего этажа. Совсем хреново: третий этаж имелся в самом высоком корпусе. То есть, туда даже с соседних крыш не заберешься. ВДВ придется врываться через двери, что значительно усложняет его задачу.

На выходе из лифта их поджидало человек пять мытищинских. Стояли, курили, лениво обменивались последними сплетнями. С любопытством глазели на Сашу, усмехались и строили предположения относительно его дальнейшей судьбы. Дураки, лучше о своей собственной позаботьтесь.

Еще один коридор, чистый и довольно-таки широкий. По обе стороны закрытые двери со светлыми прямоугольниками на потемневшей от старости обивке. Раньше здесь располагалась администрация цеха, а на местах прямоугольников висели таблички с указанием фамилии и должности хозяина кабинета.

Высокие, до потолка, металлические двери и два человека перед ними. Один из сопровождающих Сашу негромко произнес какое-то слово - пароль. Двери распахнулись. Перешагнув через высокий порог, они оказались в цехе. Собственно, если Хирург и хотел устроить концлагерь, то здесь находилось его сердце.

Большое почти квадратное помещение, метров пятьдесят в длину. Метров пять до потолка, огромные окна закрыты щитами-ставнями. Внутри все заливал яркий свет люминесцентных ламп. Справа, в ближнем углу, Саша увидел некое жуткое сооружение: составленные вплотную друг к другу станки и агрегаты со множеством острых вращающихся частей. Ага, если эти механизмы запустить, сбросить сверху человека, то через десять секунд от него останется только мелко помолотый фарш.

С двух сторон от комплекса станков стояли монтажные стремянки широкие, прочные. В тот момент, когда Сашу втолкнули в цех, мытищинские как раз пытались водрузить на них нечто вроде дощатого настила или мостков. Честно говоря, Саша не понял, к чему такие трудности.

Заглядевшись на странные приготовления, он не сразу заметил хозяина всего этого великолепия. А господин Хирург, между тем, глаз с него не сводил. В нише около окна располагалось возвышение; от прежних владельцев до сих пор сохранился большой канцелярский стол, но ни одного стула. Хирурга отсутствие сиденья не смутило, он с гордым видом уселся на стол, обозревая со своей трибуны действо в зале.

...Интересная закономерность - чем старше по возрасту был авторитет, тем меньше ростом. Ученый, Хромой, Хирург - никто из них не превышал отметку метра семидесяти. Но Хирург, самый юный в этом ряду, по сравнению с остальными прямо-таки блистал худосочностью. Интересно, он хоть полтора метра-то "покорил"? Саше в буквальном смысле в пупок дышал. Среднее поколение - Гончар, Белый, Стефан - эти во всех отношениях были средними. Только скалой выделялся Слон - метр девяносто и сто пятьдесят килограммов живого веса без единой капли жира. А младшее поколение, смена, так сказать, было представлено гигантами - Цезарь, Финист, Эйфель (прозвище именно за рост и получил).

Было у Саши подозрение, что и на стол Хирург уселся вовсе не для того, чтобы наблюдать удобней было. Избегал насмешливого сравнения, боялся, что свои же люди засмеют. Про таких говорят - "промеж ног не нагибаясь пройдет". И все равно Саша оказался выше. Смотрел сверху вниз в рыбьи, холодные глаза Хирурга и думал, что напрасно тот тщится сохранить достоинство. Саша со скованными перед собой руками стоял, расставив ноги, гордо подняв облитую чьей-то кровью голову, и даже в положении пленника вызывал большее почтение, чем Хирург. Ну, что вы хотите - Цезарь все-таки...

...О Хирурге рассказывали жуткие даже по меркам закаленных бандитов истории. Саша не всему верил - про него тоже слагали всякие небылицы, но кое-что было правдой. В молодости тот считался неплохим врачом - детским хирургом. Зарплата казалась маленькой, поэтому приторговывал наркотой. Его вычислили, а приближение ареста Хирург - в ту пору Николай Иванович почувствовал загодя. Возможности скрыться не подвернулось, вынужден был оставаться на месте и дожидаться, пока за ним придут. И тут к нему на операционный стол попадает восьмилетний ребенок. Операция была несложная, да и необходимой, по большому счету, не являлась. Тем не менее, ребенок погиб. Хирург попросту зарезал его, сорвав злость. Дали ему за "неосторожное" убийство и наркотики не так уж и много - первая судимость, отличные характеристики с места работы и так далее.