Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

Глаза у Яковлева сразу стали пустыми. Абсолютно спокойно, невыразительным голосом он произнес:

- Сергей Иванович, мне надоело ломать комедию. Мнение не учитывается, голосовать вы приказываете... Права голоса мы не имеем. Так зачем нас вызвали? Зачем? Чтобы мы идиотски радовались, что над нами ставят придурка? Хорошо, мы радуемся. В нашем присутствии здесь необходимости нет. Мы посидим внизу, кого-нибудь пошлем за пивком, чтобы время скоротать. Вы пока обсудите все ваши проблемы, а потом просто сообщите, что нам делать. Я выполню любой ваш приказ. Но объяснять Сашке ничего не буду. Последняя просьба - сделайте это сами.

Он поднялся, сделал знак своим. Пять человек покинули кабинет. Арсений укоризненно посмотрел на Маронко, неодобрительно покачал головой. Но промолчал. Маронко снял трубку телефона, набрал номер диспетчерской и приказал Эдику выдать ушедшим чего-нибудь спиртного, чтобы горе залить. Нечего им выезжать за пределы "Дачи".

- Борис, тебе придется постоянно следить за ними, - суховато заметил он. - Ребята неплохие, но от рук отбились. Вседозволенность их здорово испортила. Почаще напоминай, что главный - ты, а не они.

- А что, мы уже проголосовали? - удивился Слон. - Хотя чего я спрашиваю, и так все ясно... За Цезаря все решили, Белый пойдет за Хромым, Ученый тоже на его стороне. Вахо, мы с тобой при любом раскладе в меньшинстве. Нашего мнения тоже не спрашивают. Сергей, все это хорошо, но ты объясни: почему?! Ты сам в свое время дал Цезарю "зеленый свет". И командовал он неплохо, напрасно ты к нему придираешься. "Залететь" любой может. Ты же просто раздавил его!

- Шура, на тебя я орать не стану, конечно. Просто напомню, с чего начался беспредел 91-го года. С провала Аспиранта. Который точно так же, как сейчас Саша, возомнил себя самым умным и занялся самодеятельностью. За что и получил пятнадцать лет после кассационной жалобы. А первый приговор был по высшей мере. Я совсем не хочу, чтобы такая участь постигла моего сына. И лучше сейчас раздавлю его, чем позволю умереть за решеткой. А Борис, позволь тебе напомнить, на протяжении многих лет считался основным кандидатом на мое место. И тебя это вполне устраивало. Так что я считаю этот вопрос решенным.

Слон развел руками, покосился на Вахо. Тот кивнул:

- Все равно будет так, как скажет Сергей. И чего орать напрасно?

- Ювелиру бы сообщить надо о смене руководства, - задумчиво обронил Белый. - А то еще он начнет возмущаться, он тоже вроде как сторону Цезаря держал...

- Борис, - устало вздохнул Маронко, - позвони Ювелиру, проинформируй. Если у него возникнут вопросы, позовешь меня. Я на веранду выйду. Нехорошо что-то...

Ему позарез нужно было перемолвиться с Яковлевым вдали от Хромого. Чтобы парень не затаил зло и первым не подбил Сашку на бунт. Надо дать понять, что резкость вызвана не их конкретным проступком, а общей взвинченностью.

- Не против, если я тебе компанию составлю? - невинным тоном спросил Белый. - У меня к тебе еще вопросец личного характера имеется.

Маронко надеялся, что Хромой хоть на радостях забудет соглядатая приставить... Не забыл. Ну ладно, Белый - еще не самое плохое. Мог пойти сам или послать Шалаева.

Спустились вниз. Оскорбленные ясеневцы удалились в сад, прихватив по бутылке сухого вина на нос. В сад так в сад. Маронко прошел на веранду, пересек ее, толкнул стеклянную дверь. Навстречу шел Яковлев с трубкой мобильного телефона в руке. С непроницаемой физиономией и не глядя в глаза.

- Это вас, Сергей Иванович, - протянул он трубку.

- Кто?

При Белом он не имел права разговаривать с неназвавшимися абонентами Хромой чуял подвох.

- Какой-то Дмитрий, адвокат. Он сказал, вы его знаете.

Маронко чуть не выронил телефон. Господи, Вихров все-таки догадался, как обойти прослушивающиеся линии... Покосился на Яковлева - все-таки его невозмутимость странная. Это не оскорбленная невинность, скорее, друг детства Ванятка догадался какие-то пояснения дать.

- Привет, Дима, - как ни в чем ни бывало, сказал он в микрофон трубки.

- Яковлев уверял, что принял меры против радиоперехвата разговора. Там рядом никого нет?

- Да ничего, говори.

- Тогда кратко информирую. Яковлеву я позвонил сразу после того, как ты отказался со мной разговаривать. В обстановке я более-менее разобрался. Тебе известно, кто играет против тебя?

- Конечно! - Маронко радостно засмеялся, будто услышал нечто очень приятное. - Твой старый друг!

- Алияр?! - Вихров выругался. - Но тогда это совсем плохо...

Плохо не это. Плохо - если он Яковлева держит в курсе событий. Потому что тот не преминет поделиться с Сашкой, а тому до поры вообще ничего знать нельзя.

- Дим, а если не секрет - ты с кем-нибудь делился своими... переживаниями?

- В смысле, насколько осведомлен Яковлев? Пока я от него только текущий отчет спрашивал. Единственное, когда он мне сказал, что Корсара записали в предатели, я намекнул - история темная, не стоит спешить с выводами. Заодно и втолковал, что ты нервничаешь, поэтому сорвался и наорал на него.

- Вот за это - спасибо.