Беспредел в благородном семействе

Терпение Алены лопнуло. Она уже почти совсем решила поехать к мужу и остальным, чтобы поучаствовать в их разговоре, но тут ей перезвонила Натка.

– Алена Игоревна, не приезжайте. Они все четверо уже уходят.

– Как? Куда?

– Мне не сказали.

Алена снова набрала номер мужа, но он теперь оказался занят. А спустя пару секунд Василий Петрович позвонил жене сам:

– Вы все дома?

– А где нам еще быть?

– А Раиса и Алла?

– Они тоже.

– Проследи, чтобы они никуда не уходили. У меня к ним есть важный разговор.

– Хорошо. Но в чем дело?

– Потом расскажу. Ждите, мы приедем минут через десять. А ты иди… Побудь с женщинами.

Алена хотя и была удивлена этим требованием мужа, но спорить не стала и, едва закончив с ним разговор, поспешила к комнатам Раи и Аллы. Впрочем, подходя к ним, она замедлила шаги, потому что услышала низкий голос Раисы:

– Неужели мы и впрямь ребятам разрешим пожениться?

– Конечно, нет.

– Но ты же сказала…

– А что еще было делать? Валя в меня буквально вцепился.

– Да и Янка не лучше.

– Но то, что мы с тобой дали им разрешение, ничего не значит без согласия отцов.

– Ну, те-то согласия на этот брак вовек не дадут!

– Поэтому я и согласилась.

– А-а-а… – протянула Раиса уважительно. – Ох и хитрая ты, Алла! Я ведь сразу смекнула, что у тебя чего-то на уме есть, когда ты вдруг соглашаться начала.

На какое-то время обе женщины замолчали. А потом Раиса снова произнесла:

– А как ты думаешь… Может быть, надо им рассказать?

– Да ты что! Столько лет врали, а теперь взять и расколоться?! И вообще, как ты себе это представляешь?

– Ну как… просто сказать.

– На старости лет одна остаться хочешь?

– Типун тебе на язык!

– Вот и я тоже не хочу. А потому будем жить как раньше жили.

Раиса вздохнула:

– Так-то оно, может, и так, только ребят наших очень уж жалко. Ты видела, как они за свою судьбу боролись?

– Ничего, – холодно произнесла Алла. – У меня до Юры тоже парень был. Любила я его… жуть! А родители нам пожениться не дали. И ничего. Вышла потом замуж за Юрку. Живем не хуже других.

– Ну, если уж ты решила признаться, то и я тебе тоже скажу. У меня тоже жених был. Погиб он. Наверное, живи я сейчас, в монастырь бы подалась. А в те годы какие монастыри? Работать стала в две смены. В воинскую часть оформилась. Там на работе с Павлом и познакомилась. Он сразу сказал, что трудолюбие мое его во мне привлекло. Всегда меня хвалит, говорит, что я работящая.

– Павлу твоему только деньги бы зарабатывать. Не смотрит, что во вьючное животное тебя превратил. То ли верблюд, то ли бык. Всех на себе тащишь. И как ты только не устаешь?

– Кто тебе сказал, что не устаю? Иной раз прислонюсь к стене, чтобы не упасть, а сесть нельзя. Знаю: если сяду, потом уже встать не смогу. Так стою и думаю, на кой ляд мне все это нужно? Может, и не так уж страшно одной остаться? Ну, уйдет от меня Павел, неужели я без него не проживу? А потом представлю, что я одна, нет Пашки, и страх берет.

Раиса замолчала. Но тут неожиданно заговорила уже Алла:

– Как ты думаешь, мужья наши… могут они Васе проговориться? Ну… о том?

В голосе Аллы на сей раз звучала неподдельная тревога. И если прежде она с Раисой говорила нехотя и словно бы снисходя до нее, то сейчас голос у Аллы дрожал, словно речь зашла о действительно важном для нее вопросе. Но Раиса подруге ничего не ответила. В комнате вновь воцарилась тишина.

Алена еще какое-то время постояла в коридоре, но затем раздались чьи-то шаги, и, испугавшись, как бы ее не застукали за подслушиванием чужого разговора, Алена обозначила свое присутствие стуком в дверь спальни.

– Тук-тук! Можно к вам?

– Заходи, Аленушка, – приветливо залебезила перед ней Алла. – Заходи, солнышко. Как там Вася? Удалось ему наших папаш уговорить?

– Он звонил, сказал, что они все возвращаются домой.

– С победой или как?

– Судя по его голосу, Яне и Вале надеяться не на что.

– Ай-яй-яй! – покачала головой Алла. – Надо же, какое горе!

Но Алена готова была поклясться, что голос подруги звучал отнюдь не печально. Напротив, Алла явно торжествовала, что все останется так, как и было раньше. И саму Аллу, несмотря на ее фальшивую скорбь, такое положение дел вполне устраивало.

Мужчины приехали даже еще раньше, чем через десять минут, из чего Алена заключила, что разговор у них и впрямь срочный, раз уж водители гнали всю дорогу. Залесный вошел последним. А появившиеся перед ним Паша с Юрой выглядели какими-то ошеломленными, ни на кого, в том числе и на своих жен и детей, не смотрели и не приближались друг к другу тоже.

Что бы ни произошло между мужчинами в «Седьмом небе», это на пользу их дружбе и семейным отношениям явно не пошло.

– Ну что ты решил? – подскочила к отцу Яна.

Павел молчал.

– Неужели нет?

На глазах у Яны вновь показались слезы. Еще мгновение, и они хлынули бы фонтаном. И в дело поспешил вмешаться… Нет, не Василий Петрович, который тоже выглядел каким-то подавленным, а – кто бы вы думали? – Залесный! Он-то в отличие от всех остальных был бодр, двигался энергично, говорил быстро и даже вроде бы весело.