Сборник

БеспринцЫпные чтения. ТАКСИчная книга

© Авторы, текст, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Самое опасное место в машине

Александр Цыпкин

Рассказы израильских таксистов о любви

За неделю, проведенную в Израиле, раз …дцать пользовался такси. Молчать я всю дорогу не мог, водители тоже. В итоге появилось несколько зарисовок, рассказанных тель-авивскими извозчиками. А кто знает жизнь лучше, чем они.

Не щемит

Спрашиваю:

– Давно здесь?

– Лет двадцать.

– Друзья НЕ из России есть?

– Конечно, и не один, с армии много.

В Израиле ВСЕ служат три года. Не служил – не человек.

– А женщины?

– Нет, только наши.

– Почему?

– Сейчас расскажу.

Еду по бульвару, голосует девушка. Останавливаюсь. Она маленькая, с ней огромный чемодан. Я его еле в багажник запихал. Спрашиваю, куда едем и почему плачем. Оказалось, нужно в аэропорт, а плачет, потому что ушла от мужика и возвращается в Россию.

В общем, история обычная. Приехала с подружкой в отпуск, познакомилась с местным. Хороший парень, умный, красивый, ответственный, полгода друг к другу летали, потом она к нему перебралась. Жили год, но он все замуж не звал. В конце концов она сказала, что так не может, нужно страну выбирать и вообще будущее. А он промолчал.

Ну девушка посидела день, поплакала, собрала чемодан и решила домой вернуться. Уходила, он молчал. Только спросил, уверена ли? Хоть бы слезу пустил. Никогда его плачущим не видела.

Привез я ее в аэропорт, привычно дал визитку. Она говорит: «Да вряд ли уже», – но взяла.

Поехал назад, вдруг звонок. Та пассажирка спрашивает, далеко ли я? Вернулся, щебечет, что парень ей прислал СМС с предложением выйти замуж. Снова гружу чертов чемодан, летим обратно. Она, конечно, уже счастливая. Болтаем о чем-то. Привез, вытащил чемодан, допер до квартиры. Господи, что она там везла?! Сел в машину. Звонок. Ну, думаю, поблагодарить хочет. Ан нет. Просит ее забрать. Я уже расслабился, уверен, что поедем за кольцом. Оказалось, еще раз чемодан тащить. Она опять в слезах, едем в аэропорт. Спрашиваю:

– Что случилось?!

– Да я зашла, а он плачет, говорит, жить не может без меня.

– А ты?

– А у меня не щемит.

– В смысле?!

– Когда родной человек плачет, щемить должно, а у меня не щемит. Неродной он мне оказался. Ничего не выйдет.

Водитель замолчал.

– Так, а почему с местными женщинами-то не получается? – вспомнил я начало разговора.

– Не щемит.

– У них?

– У меня.

Верующие

В аэропорту садится в машину пара из России. Муж лет пятидесяти, в дорогих очках, надетых на умные глаза, в деловом костюме, голова увенчана кипой. Всю дорогу молчит.

Жена, с лицом настолько славянским, что хочется петь «Калинку-малинку», наоборот, безостановочно болтает в основном о том, как она любит Израиль, иудейскую культуру и особенно религию. Вероятно, уверена, что всех русских встречают агенты Моссада. Рассказала, что едут на бар-мицву и, дескать, как жаль, что в России нет таких праздников… и опять про любовь к иудаизму.

Подъезжают к отелю. Вдруг жена чуть ли не хлопает в ладоши и тычет пальцем из окна.

– Миша! Посмотри, какой я чудесный отель выбрала, прямо рядом с синагогой, будем каждый день ходить!

– Света, ты можешь… ну… просто помолчать, а? – ласково и с нежностью попросил муж.

Палец Светы указывал на знаменитую мечеть.

Еврейский русский патриот

Узнав, что я из России, таксист поведал о планах посетить Москву в качестве туриста. Я, конечно, начал балалаить, что у нас зимой медведи ходят строем, плевок замерзает на лету, и лучше бы ему летом приехать, и то, если шубу купит, так как зеленая зима немногим лучше белой. В общем, заткнуться я не мог минут пять. Наконец, когда мой словесный поток иссяк, водитель рассказал, что уже двадцать пять лет каждые два-три года в декабре прилетает с женой в Москву, берет билет на поезд и едет в Новосибирск. Так что в холоде он разбирается.

Вставив назад челюсть, я спросил только: «ЗАЧЕМ». Оказалось, у него жена из Новосибирска. Они как-то давно повздорили о том, что он не знает, что такое холод, не выжил бы в России и именно поэтому не может понять жену.

В итоге из его «слабо» и желания понять жену образовалась семейная традиция.

Еще говорит, зимой в Новосибирске можно выпить залпом полбутылки водки и всем ясно – ты не алкоголик, а просто замерз. А водку он любит, но пьет ее только в России.

Спрашиваю:

– А жену-то поняли?

– Нет. Но мы всего тридцать лет вместе, может, попозже и пойму. Хотя, если честно, я не уверен, что надо.

Индульгенция

Конец двухтысячных. Тель-Авив, аэропорт. В такси садится прилетевший из России мужчина за сорок. Небольшой чемоданчик, хитрые живые глаза и спокойная улыбка богатого человека.

– Здорово, иммиграция. Ну что, бомбим? Я в хорошем смысле слова.

– Понемногу. Ну, так сказать, а какова цель вашего визита?

– В морду дать, а потом Иерусалим посмотреть. Святой город. А я тут покрестился недавно.

– А в морду кому?

– Есть тут у меня должник.