Бессердечный граф

– Ваше состояние довольно скоро станет заметным. Когда же вы собирались мне рассказать? Что собирались делать?

Кэтлин пожала плечами.

– Я подумывала куда-нибудь уехать… до того, как вы поймете.

– Куда-нибудь уехать? Одна?

– Честно говоря, я пока не думала об этом, – виновато призналась Кэтлин.

– Я бы вас нашел хоть на краю света. Вы нигде от меня не скроетесь.

– Я и не хочу…

Кэтлин бы и еще что-то добавила, но он завладел ее ртом в глубоком, собственническом поцелуе, прижал ее руки к кровати над головой, так что она вытянулась под ним. Удерживая ее в неподвижности с широко раздвинутыми ногами, он одним толчком вошел в нее, скользнул глубже, еще и еще… Кэтлин пыталась дышать сквозь вырывавшиеся из горла невнятные возгласы наслаждения, стоны и хриплые звуки, но он не позволял, желая брать, брать и брать…

Понимая, что она на грани, он замедлил темп, делая почти незаметные паузы между толчками. Его пальцы переплелись с ее пальцами, ненасытный рот осыпал ее поцелуями. Наслаждение накатывало нарастающими волнами, она извивалась под ним, сбивая с ритма, тогда он ухватил ее за бедра и крепко пригвоздил к кровати, чтобы она не могла двигаться. Не имея возможности отвечать на каждый его толчок, она возмущенно пискнула, а ее внутренние мышцы начали конвульсивно сокращаться, словно пытаясь компенсировать внешнюю неподвижность.

Когда он почувствовал, что она готова вознестись на вершину блаженства, у него дух захватило: дрожь наслаждения так отчаянно подталкивала ее на ответные толчки, что она едва не приподняла его тяжелое тело своими стройными бедрами. Издав гортанный стон, он сделал еще более глубокий толчок и остался там. Его жар затопил ее, и она прильнула к нему всем телом, словно хотела втянуть каждую каплю его извержения.

Много позже, когда они лежали, обнявшись, и сонно переговаривались, Девон прошептал:

– Ты скажешь завтра Хелен, что она может разорвать помолвку?

– Да, если хочешь.

– О господи! Кто бы мог подумать, что мне придется всего за один день решать вопрос о двух помолвках!

Он поднял золотые часики, которые оставались на шее Кэтлин, и провел их гладким корпусом по ее груди. Она выпятила нижнюю губу и заметила:

– О какой второй помолвке речь? Ты еще не сделал мне предложение.

Девон не удержался от искушения захватить ее губу своими и легонько потянуть.

– Разве?

– Я имею в виду, по-настоящему, с кольцом.

Он провел часами по холмику ее груди, и сосок отреагировал моментально.

– Кажется, завтра мне предстоит визит к ювелиру, – вздохнул Девон и хитренько улыбнулся, заметив в ее глазах блеск предвкушения. – Тебе ведь так нравится, да?

Она кивнула, обнимая его за шею, и призналась:

– Мне еще никто никогда не дарил такие красивые вещи.

– Я не об этом, – прошептал он, касаясь губами ее губ, – но все равно обещаю, что осыплю тебя сокровищами. – Он провел часиками между ее грудями и погладил по щеке, игриво поинтересовался: – Ты небось хочешь, чтобы я при полном параде, начищено-наглаженный, опустился на колено?

Она кивнула.

– Мне очень нравится, когда ты о чем-то просишь меня и говоришь «пожалуйста».

Его глаза весело блеснули:

– Тогда, полагаю, мы идеальная пара. – Он накрыл ее тело своим и прижался к ней, потом прошептал: – Потому что я очень люблю, когда ты отвечаешь «да».

Эпилог

«Слава богу, опять в безопасности», – думала Хелен, бесцельно бродя по комнатам на втором этаже Рейвенел-хауса. После утреннего разговора с Кэтлин она, казалось бы, должна была почувствовать облегчение от сознания, что больше не помолвлена с Ризом Уинтерборном, но почему-то ощущала лишь пустоту и растерянность. Казалось, ни Кэтлин, ни Девону не приходило в голову, что решение об отношениях с Уинтерборном должна принимать она сама. Она понимала, что они сделали это из любви к ней и из-за тревоги за нее, но все равно… Хелен чувствовала себя такой же подавленной, как и ее жених.

– Когда я сказала, что, кажется, больше не хочу видеть мистера Уинтерборна, – сказала она утром Кэтлин, – в тот момент так и было: у меня раскалывалась голова, я была очень расстроена, – но я не имела в виду, что не хочу видеть его вообще.

Кэтлин в тот момент была в таком приподнятом настроении, что, по-видимому, не почувствовала разницы.

– Что ж, дело сделано, и все опять стало таким, каким и должно быть. Ты можешь снять это ненавистное кольцо, и мы тотчас же вернем его обратно.

Однако кольцо Хелен так и не сняла, то и дело поглядывая на свою левую руку, любуясь крупным бриллиантом, отражавшим свет, падавший в окна гостиной. Камень был тяжелым, и кольцо постоянно съезжало набок, затрудняя даже самую простую работу. С таким же успехом можно было бы привязать к пальцу круглую дверную ручку.

«Это вместо пианино, – подумала Хелен и вдруг почувствовала безудержное желание постучать по клавишам и наделать шума: сыграть Бетховена или Вивальди.