Бессильные мира сего

– Кто там у тебя все время орет? – спросил Большой Начальник, болезненно от собственного вопроса перекосившись. Похоже, у него болела голова после вчерашнего. А может быть, газы совсем замучали. Он явно и откровенно страдал метеоризмом. Кроме метеоризма, у него было еще огромное жирное лицо – репа хвостом вверх – и белесое, как репа, и с темными пятнами, словно репа эта местами подгнила. Глаза на этом лице смотрелись как некое биологическое излишество.

– Испытания идут, товавищ геневал, – объяснил главврач со всей доступной ему предупредительностью. – Полным ходом. Не пвекващаясь ни на час, товавищ геневал.

– А заткнуть его никак нельзя?

– Можно, конечно же. Но это сковее всего пов'ведит экспевименту.

– Какому эксперименту?

– Тому самому, товавищ геневал, – сказал главврач со значением.

Репа смотрела на него, мигая человеческими глазами, и находилась как бы в напряженном размышлении… И вдруг раздался длинный сипящий звук, и завоняло, как в сортире. Видимо, напряжение превысило некий допустимый предел.

– Я извиняюсь, – произнесла репа с простодушным облегчением.

– Вам показан актививованный уголь, товавищ геневал, – заметил главврач, но товарищ генерал не стал развивать эту интересную тему.

– Вы, доктор, уже шестой месяц эти свои эксперименты ставите, – сказал он, перейдя вдруг на “вы”. – А где результаты?

– Везультаты обнадеживающие, товавищ геневал.

– Вы мне шестой месяц толкуете про результаты ваши. Обнадеживающие. А где они?

– Очень сложная задача, товавищ геневал. Никто вмиве…

– Знаю, знаю! – Большой Начальник помолчал, а потом произнес с нажимом: – Если бы где-нибудь это умели, мы бы, товарищ профессор, и без тебя бы обошлись. Понял?

– Так точно.

– Вот так. – Начальник снова помолчал, прислушиваясь. – А чего он, вообще-то, орёт? Непонятно.

– Больно, – объяснил главврач. – А пвименять паваллельно болеутоляющие пвепаваты…

– То есть как – больно? Кому – больно?

– Подопытному. Добвовольцу. Это очень болезненный пвоцесс, товавищ геневал… (Начальник слушал, приоткрыв рот с золотыми зубами. Белесые щеки его медленно розовели. Пунцовели. Багровели.) В этом вся пвоблема, к сожалению. Собственно, пвоцесс нами уже отваботан, по квайней мере в пев'вом пвиближении, но вот сопутствующие…

Тут начальник стал окончательно цвета свежего мяса и заорал:

– Курва недобитая, картавая! – орал он. – Вредитель недо..анный! Б…, сука белогвардейская! Ты понимаешь, кому ты свои препараты сраные готовишь? Ты понимаешь, кто их принимать будет, б…дина пухломордая, пидор гнойный, мудила, говно еврейское!.. Семейственность, понимаешь, развел в учреждении и вредительством занимаешься? Встать, полковник, когда разговариваете с генерал-лейтенантом!..

Главврач с готовностью поднялся и терпеливо, руки по швам, слушал выговор, дожидаясь возможности оправдаться. Не то чтобы он привык, обычно с ним разговаривали вежливо и даже почтительно, но этот репоголовый пердун всегда орал, нравилось ему орать, и он всегда находил повод, к чему придраться, чтобы всласть поорать. Разрядиться. Метеоризм – поганая штука, мучительная и унижающая. И полный идиот, к тому же. Бабка говорила: на копейку луку, а на рубль бздуку – это о нем, и в прямом смысле, и в переносном… Вот, кажется, и все – иссяк. Успокоился. Сейчас предложит сесть…

– Садитесь, товарищ главврач, – сказал Начальник утомленно. – Вы и сами понимаете, что такое положение недопустимо. Надо что-то предпринимать.

– Конечно, товавищ геневал-лейтенант. Именно над этим мы и ваботаем сейчас.

– Правильно. Так держать. И если нужны какие-нибудь лекарства… микстуры, препараты, немедленно докладывайте, мы обеспечим.

– Слушаюсь.

Начальник некоторое время осторожно и даже с нежностью ощупывал себе щеки белыми золотоволосыми пальцами, потом спросил:

– Но в основном, вы говорите, дело продвигается?

– Так точно. Главная задача уже вешена. Начальник кивнул, глазки у него вдруг сделались как щелочки.

– И как же эта штука у вас работает? Я никак не представлю себе, что это. Защита от болезней? Или?.. – он так и не решился выразить словами, что именно “или” и только руками показал нечто неопредленно опасное.

– Я не уполномочен обсуждать эти вопвосы, – сказал главврач сухо и мстительно добавил: – С вами.

Это произвело должное впечатление. Товарищ генерал-лейтенант снова пукнул – смачно, от души, и тогда главврач поднялся, извлек из стеклянного аптечного ящика тюбик активированного угля и протянул его через стол.

– Всячески вам векомендую, – сказал он поощряюще.

“В скучных разговорах о людях прошлого сокрыты тайны их великих свершений”.

Глава четвертая

ДЕКАБРЬ. СРЕДА

НОЧЬ ПАТРИАРХА