Бессильный чемпион. Тома 1 и 2

Кислотная волна просачивается сквозь панцирь и, видимо, пробивает слабенький ментальный доспех. На меня тоже попадает немного, но Химхалат выдерживает. Обожженную груду мяса в каменной обертке швыряю в кислотника и они катятся в обнимку по горелому настилу. А дальше одного рефери оттаскивает к дверям, другого добивает огненная блондинка. Эх, всё-таки зачетная у графини попка. Лосины сзади ободрались, обнажив белизну упругих ягодиц. Так, не отвлекаться!

Я уже занимаюсь подскочившими Воинами. Их еще семь осталось. Рутинная работа – оплести паутинкой и «толчки» раздать. Ну и двоих подкинуть блондинке. А то она, похоже, на меня зеленый глаз положила. Пусть лучше этих жарит.

Макаронник тоже зыркает на меня. Сам Лукино весь бой держался у барьера. Для порядка якобы сделал двух Воинов, тоже наверно сообщников.

Итак, примеряем новый фасон «уроногасилки» - Незамерзайка. Готово, движемся на врага.

Итальянец, глядя как иду к нему, зубоскалит.

- Ты вымотался, простолюдин.

Ни фига.

- …Ты потерял силы.

Даже процента не израсходовал.

- …А финальным аккордом станет твоя ледяная скульптура.

Трепло бесячее.

Мимо меня пролетает голубой шар, испускающий волны холода. Про Отвод же не забыли? Во-во. Вытягиваю руку и кончиком пальца касаюсь этой штуки. Морозно …бррр. Тут же «уроногасилка» что-то корректирует и кожу больше не покалывает ледяными иглами. У Лукино отвисает нижняя челюсть. Затем макарошка взрывается еще десятком «айсболов». Огибая меня, голубые шары мечутся по арене. Вскрикивает блондинка. Один холодок задевает помощника рефери.

- Сальдоре, предупреждение! – слышу из-за спины.

- Ему больше не понадобится, - наконец настигаю макаронника.

Мой кулак разламывает Лукино носовую перегородку. Брызги крови, хлюпанье смятых ноздрей. Но торчащие кости тут же встают на место обратно и застилаются смуглой кожей. Регенерация, чтоб ее.

- Я маркиз, приближенный к твоему императору, - рычит итальянец. Руки его испускают синее свечение. – Значит, твой господин!

- Не господин ты мне, гнида черножопая!

Лукино замахивается. Отвожу руку, завернутую в ледяную скорлупу, но вот дела: пропускаю апперкот синим кулаком. Расслабился я: как раз блондиночка обе руки на нас подняла и ее двоечка из-под маечки слегка обнажилась. Эх. Да все бы ничего, но макаронник явно ударил морозкой. Хотя Незамерзайка сдюжила. А вообще время ее менять на Огнеупор.

Бью в печень, вызывая у Лукино кровавую рвоту. Подшаг вперед и ударом локтя разламываю ключицу. Сгребаю согнувшегося итальяшку за шиворот и бросаю через пол-арены к Марии. Графиня тут же ошпаривает его огненным водопадом. Яркие языки охватывают смуглого макаронника.

- А-а-а-а-а! Сда-а-аюсьсь! – орет сжигаемый заживо маркиз. Мощная струя огня и в меня попадает. Сначала жарко, пот градом, затем быстрая перестройка «уроногасилки» - и даже прохладно. Надо было ветровку захватить.

Несколько секунд под стеклянным куполом горит второе солнце. Адаптивная броня и тут спасает – прикрывает глаза козырьком из подобия темного стекла. Солнцезащитных очков не надо. Но зрителей за этим сплошным пожаром все равно не видно.

А блондинка прям разошлась. Обиделась, что мы с Лукино мутузились без нее? И чего сразу так не шмальнула? Вынесла бы всех одним махом. Наверно, техника забирает уйму сил, поэтому берегла напоследок.

- Долгоногая, прекратить! – кричит рефери, забившийся в дальний угол. Туда красный огонь еще не добрался.

Пожар стихает. Дымящийся Лукино лежит черным обугленным поленом и хрипит:

- Хдаюхь.

Макаронника уносят, а блондинка шагает на меня. Спортивные бедра плавно качаются, длинные светлые волосы трепещут будто от раскаленного жара. Зеленые глаза на пол-лица.

- Как ты выдержал Огненный ураган?! – рычит она.

- Громкое название, - усмехаюсь. - У меня батареи дома теплее твоей техники.

Она хлопает глазами, осмысляя услышанное.

- Сейчас лето, рано еще для подачи отопления.

- Вот именно, - подмигиваю.

- Ах ты! – ее кулаки раскаляются до красноты, словно угли. – Сразимся же!

- Ой, что-то не хочется, извини, - поднимаю руку. – Судья, я сдаюсь.

Лукино побежден, нет смысла драться с горячей крошкой.

- Что-о-о?! Трус! Не смей сдаваться! – перегораживает блондинка мне дорогу.

Беру ее за голые плечи. Она дергается, но куда там – руки плотно прижаты к корпусу. Сила Шарика как-никак. Сжатые вместе груди девушки пялятся на меня, как маленькие торпеды.

Отрываю графиню от пола и ставлю в сторону, как манекен.

- Слово не воробей, - мимо нее двигаюсь к выходу. – Поздравляю с победой, солнышко.

- Солны…как ты меня назвал! Вернись и извинись!

- Пока, солнышко, - махаю рукой, не оглядываясь.

Октагон остается позади. Слышу, как Марию объявляют победительницей. Молодец блондинка, заслужила. Такой костер забабахала.

Ко мне кидаются Белоснежка с Софией. Причем обе целомудренно берут меня за руки. Для дворян это равносильно на шею броситься. Ревнивые взгляды ухажеров Софии чуть ли не говорят: обеих заграбастал, чертов смерд.