Бессильный чемпион. Тома 1 и 2

Кусты расступаются, и «глаза Жамбы» засекают первую жертву. Ученик. Подкравшись сзади, убиваю его точным ударом в висок. Чуть перебарщиваю с силушку – и голова под лыжной маской лопается как тыква. Так, один готов. Судя по мерцанию живы – бывший производственный корпус окружают еще девять. Сплошь Воины и Ученики, и все сейчас без доспехов. Живу экономят. Легкотня.

Это первый вечер в новом мире, когда я действительно занялся кровавой работой. Десять жертв за десять минут – причем трудозатрат с моей стороны почти никаких. Подойти незаметно, вломить в жизненно важные органы одним, максимум двумя ударами – и то только чтобы добить.

Но последний успел меня засечь. Как раз отвернулся от ветра, чтобы зажечь сигарету – и тут я перед ним стою, шкет в джинсах и футболке с эмблемой «СтарТрека». Неловкая пауза.

Затем налетчик орет на итальянском:

- Allarme rosso!

Бью ему в трахею – но поздно, доспех уже надет. Уронив «калаш», противник лишь отлетает на два метра. Пускаю вдогонку паутину. Трассирующие в ночи, словно трещины на эскимо, нити оплетают руки летуна. Резким рывком притягивают его обратно – и встречаю «толчками» в живот и подбородок. Доспех слетает сразу – сам даже удивился. Недолго думая, сворачиваю малому шею и подбираю «калаш». Против такого Дедпула, как я или Шприц, - в самый раз.

Уже не скрываясь иду в производственный корпус. Не зря же именного его охраняли.

Внутри пыльного цеха меня встречают двое. Шприц и итальянец. Бледный и смуглый. Мел и уголь. Камерон Диас и Пи Дидди … Короче, куча ассоциаций не к месту в голове проносится.

О полной противоположности этих двоих кричит не только внешность, но и позы. Итальянец напряжен, ноги на ширине плеч, кулаки сжаты, подняты к лицу, на котором безмерное удивление:

- Какой-то пацан разделал всех моих людей?

- Как селедку без костей, - оскаливаюсь я, поднимая «калаш».

Шприц, наоборот, в расслабленной позе крутит в руке нож.

- Ты пришел поиграть в «Покойника»? – счастливо улыбается он. Ох, Шприц, Шприц, кто же тебя в этом мире так сильно ронял в детстве? В Страшном мире он был другим. Любящий брат, преданный друг, защитник человечества. Таким я его и запомню. А эту опечатку природы замажу красными чернилами и выкину из головы.

- Братик? – тихо доносится из-за загаженной мусором и пылью конвейерной ленты.

По кругу обходя двоих контрастных противников, заглядываю за роликоопору. Сестренка и Белоснежка лежат на полу, обнявшись. Только Лена смотрит мне в глаза и улыбается. Голова Светы повернута в другую сторону. Золотые глаза смотрят невидяще в стальную балку, торчащую перед ее носом.

Сердце мое взрывается кровавым конфетти. Опоздал. Слишком долго шел.

- Артем, - зовет Белоснежка. – Ты, правда, здесь?

- Правда, - с трудом не пускаю в голос рычащие ноты. Для Светы сейчас восприятие всего мира идет через звуки. Мой голос должен быть твердым и спокойным, внушать чувство надежности, а не страха. – Сейчас я вернусь. Это не займет много времени. Сестренка, закрой глаза, - смотрю теперь на Лену.

Малышка послушно захлопывает заплаканные глазки.

Отворачиваюсь и стремительным шагом иду к врагам. Пора этому плохому дню закончиться.

Поднимаю прицел «калаша» к лицу.

- Игра начинается, Шприц.

Снимаю предохранитель, нажимаю спусковой крючок. Автомат выдает в плечо ритмичные толчки отдачи.

Грохот выстрелов заполняет цех. Но словно чья-то рука сносит три пули с прямой траектории и вздергивает в потолок, где свинец рикошетит от стального ригеля и уносится вглубь цеха.

Как ни в чем не бывало, Шприц всё так же стоит и играет с ножиком.

- Оу, мы уже начали играть? – поднимает он на меня взгляд.

Отвод, значит. Хороший фрактал, очень полезный против неодушевленных снарядов. Мои лески тоже бесполезны. Только кулаки, только собственные руки, ну и другие части тела, все время находящиеся под контролем бойца, могут достать бледную физиономию Шприца.

Отбрасываю автомат в сторону. Конечно, неплохо бы в итальяшку пострелять. Но рикошет от его доспеха может задеть девочек. Поэтому действуем как всегда. Старый добрый мордобой.

Судя по утонченной циркуляции, итальяшка – Кмет. Его и атакую первым. Из моих пальцев выстреливают четыре нити и скручивают макаронника по рукам и ногам. Удивления на его горбоносом лице становится еще больше.

- Пацан еще и Кмет? – дергается он, пытаясь сбросить лески.

- Нет, он – мой собрат, - ухмыляется Шприц.

- Кто?

Я налетаю на макаронника и хуком справа отправляю в воздушный кувырок через себя. Ай, костяшки саднит. Быстро машу кистью, сбрасывая остатки боли. Пока разбитые кости сращиваются, Шприц пытается пырнуть меня.

- Так нечестно! Играй со мной!

Упреждаю его - наношу короткий удар ладонью по его летящей руке, между запястьем и предплечьем. Лучевая кость Шприца с хрустом переламывается, нож валится из обмякших пальцев.

Шприц даже не морщится – по спокойным глазам видно, что привык ломаться и вновь собираться. И тактика боя у него уже давно выработана: сразу же отступает, дожидаясь когда кость срастется.