Бессмертник

Морок позволяет ходить туда-сюда и не попадаться. Управлять и оставаться неуязвимым. Морок может быть физическим. Может заставить думать, что он физический. Это было гениальное решение. Осталось только придумать, куда спрятать тело.

– Мне же не обязательно оставлять его живым, – рассуждал вслух Скат Иваныч. – Но спрятаться надо так, чтобы никакой зевака не нашёл. И там, где не надумают копать.

Машина проехала под мостом, началась длинная лесополоса. Она находилась вплотную к городу, но выглядела совершенно заброшенной. Поваленные деревья, на ветках остатки от плакатов на билбордах. У всех на виду и никому не нужно.

Скат Иваныч доехал до съезда, развернул машину и вернулся к мосту. Здесь должно быть хоть что-нибудь подходящее для того, чтобы спрятаться.

Маленький, заросший травой пруд, достаточно глубокий, чтобы не возникло желания искать что-то на дне. Скат кивнул и отправился домой, готовить переход в Ладный мир.

* * *

С ним надо было встретиться. Посмотреть в глаза. Задать вопрос. Зачем это всё было нужно? Неужели бесконечные убийства оправдывают то, что он пытается сказать, донести? Предотвратить?

Ворон молчал, это не могло не радовать. Птица часто выдавала весьма неуместные комментарии, и Брют каждый раз переживал, что в самый неподходящий момент рогатую бестию прорвёт.

В Ладу сами собой расправились плечи, ощущение силы вернулось и заняло своё законное место. Ворон тоже чувствовал это, распушил перья. Брют сразу направился на задворки. Сердце щемило оттого, что там хранились последние воспоминания, связанные с Глебом. А ещё там жил крадник. Вот кто может вывести на Ската Иваныча, если правильно надавить. Трусоватый и наглый, Гаврила Ратников наломал немало дров, и с ним тоже пора было разобраться.

Беспокоило то, что Нора осталась одна. Кто знает, что ещё припас этот человек.

– Что, за реваншем пришёл? – Гаврила Ратников сидел возле подъезда и рубился в шашки с дедом. – Смотрю, новую команду собираешь. В орнитологи подался?

– Ему вдар-рить? – Ворон посмотрел на Брюта.

– Успеешь, – кивнул тот.

– Опять проиграл, – возмутился Ратников и расстроенно ударил шашками по доске.

Дед недовольно проворчал, сгрёб всё в кучу и убрал.

– Ты его ищешь? – спросил старый знакомый. Буквально из прошлой жизни, он внимательно смотрел на стражника бледными глазами и ждал ответа.

– Мне нужны двое. – Задворки любят честность. – Одного я уже нашёл. Второго мне отдашь?

Дед шмыгнул носом и посмотрел на Гаврилу. Тот ехидно улыбался.

– А ты справишься с двумя сразу? – Ратников веселился. – Помню, в прошлый раз со мной едва сладил.

– Давай ему вдар-рим? – Ворон недовольно щёлкал клювом.

– Скат Иваныч придёт, и делай с этой гнилью что хочешь.

Ворон удовлетворённо кивнул.

– Отдам, – вдруг выдал дед. – Но тогда ты мне дашь одну из своих пчёл.

Брют замешкался.

– Зачем тебе пчела?

– Стражные пчёлы умные. – Старый знакомый поковырял в носу. – И дают возможность жить много лет.

– Ты и без пчелы живёшь много лет. – Стражник нахмурился. – Люди столько не живут.

– Ладно. – Дед поднял руки. – Раз в пятьдесят лет я съедаю одну вашу пчелу. А взамен оказываю услугу. Твой бывший босс ко мне уже раз приходил. Уточнял про всяких-разных. Как ты можешь понять, задворки вообще очень полезная вещь. И я бы попросил у тебя двух пчёл, но, так и быть, согласен на одну.

Ворон стоял рядом и смотрел на деда огромными чёрными глазами.

– Он ест пчёл? – Рогатая птица не могла поверить в услышанное.

– Ты птица, тоже ешь насекомых, – был ответ. – Чем я хуже?

Брют молчал. Пчёлы гудели внутри него, будто подтверждая слова старика.

– Давай, Рой. – Дед протянул руку. – Всего одна пчела, и задворки выдадут вам вашего медведя.

Отдать пчелу на съедение, сделав Рой слабее на одно насекомое… Брют взвешивал все за и против. Гаврила воспользовался заминкой и атаковал. Он целился в стражника, а напоролся на острые рога чёрной птицы.

– Гадство! – завопил крадник. – Тварь! Чтоб ты сдох!

– Не дождёшься! – радостно каркнул ворон, направил рога и напал сам.

Брют подошёл к деду и протянул руку. На ладони сидела пчела. Стражник уже сто раз успел попросить у неё прощения. В ответ почувствовал понимание и какую-то непонятную покорность.

– Рой теперь ты, – повторил дед, – а значит, и эти пчёлы – тоже ты. И я ем не пчелу, а маленький осколок твоей сущности.

С этими словами он закинул насекомое в рот и быстро зачавкал. Брют охнул. Резкая боль ударила по вискам, и стражник не заметил, как огромный ботинок пнул его в грудь, вышибая воздух.

– Звал? – Скат Иваныч медленно подходил к зашедшемуся кашлем Брюту.

Ворон хотел броситься на помощь, но крадник схватил птицу за лапу и с силой дёрнул обратно на землю.

– Что, всех Буровых извёл? – Брют сплюнул на землю красным.

– Не всех, – покачал головой Скат Иваныч. – Только начал. Впереди ещё много работы, а ты мне так мешаешь.

Он пнул снова. Снова воздух вылетел из лёгких и смешался с кровью.

– Всего одна пчела, а сколько проблем. – Бывший босс расхаживал вокруг, наслаждаясь властью. – Ты слаб, а называешь себя Роем. Где твои пчёлы?