Бессмертные 2

Прошло ещё два года. Грациан возмужал, проводя много времени в походах и битвах. Его тело развилось и налилось силой, и, хотя он продолжал носить длинные волосы, а его лицо не потеряло нежной привлекательности, теперь он больше походил на мужчину, чем на женщину. Ему уже исполнилось двадцать три года. Но, несмотря на ветер, солнце, холод и жару, его кожа оставалась всё такой же юной и упругой, а голос, когда он пел, звучал нежно и приятно для слуха.

Напугав вальдо, принц решил оставить их в покое и посетить другие страны. Он много слышал о Медаусе, расположенном на юго-западе континента, а также о северных государствах: Ландии, где находилась известная Школа Меченосцев, Сатсе, Зинаре и всяких мелких герцогствах и графствах, окружавших их.

Первым он решил посетить Медаус, и направился в Кламар, а оттуда, по Торговому пути, в Медаус.

И тут случилось то, чего Санхар уже не ожидал, но чего опасался больше всего – Грациан получил тяжёлую, почти смертельную рану.

Вдоль Торгового пути, среди неприступных скал Ледеберга, прятались замки независимых «горных баронов», которые не подчинялись никакой власти и не признавали ничьих законов, кроме своих собственных. Это были те же вальдо, только вне государства. Они нападали на проезжавшие по тракту обозы, и для защиты от них путешественники объединялись в большие группы и нанимали сильную охрану. Санхар и Грациан присоединились к одному такому обозу.

Как только он отъехал от безопасных границ Кламара на несколько десятков кемов, тут же подвергся нападению отряда горных разбойников. Нападение отбили без особого труда, так как охрана состояла из опытных, закалённых в боях ветеранов и «меченых» – выпускников Школы Меченосцев, непревзойдённых воинов. Но дротик, брошенный одним из нападавших, глубоко вонзился в незащищённую панцирем грудь Грациана, пробив юношу насквозь. Это была тяжёлая рана, которую мог вылечить только очень опытный лекарь в подходящих условиях, а в дороге, без надлежащей помощи, Грациана ждала неминуемая смерть.

Взяв возлюбленного на руки, Санхар склонился над ним, страдая от бессилия помочь. Единственное, что он мог сделать, это облегчить муки товарища «ударом милосердия», своей рукой ускорив его неминуемую смерть. Задыхаясь и кашляя кровью, Грациан смотрел в глаза Санхара, и в его огромных, прекрасных, золотисто-карих глазх, сейчас потемневших от невыносимой боли и страха приближающейся смерти, светилась мольба о помощи. Но как Санхар мог ему помочь? Он знал, что его кровь лишь ускорит смерть, сделав её ещё более мучительной.

К Санхару приблизился начальник охраны. Сочувственно посмотрев на склонившегося над умирающим принца, произнёс:

– Сударь, нам нужно двигаться… Вашему другу уже не помочь. И вы не можете здесь остаться.

– Я останусь, – твёрдо ответил Санхар. – Я буду с ним до конца.

– Это верная смерть, сударь.

– Не беспокойтесь обо мне… Счастливого пути, капитан.

– Да хранят вас боги… – пробормотал старый воин и пошёл прочь.

Вскоре обоз исчез за очередным поворотом, даже шум его продвижения растаял вдали, и они остались одни на обочине пыльной ухабистой дороги. Санхар перенёс Грациана в тень ближайшего дерева и, сев на землю, положил на колени, как мать укладывает дитя. Чтобы не продлевать агонию, он вырвал злополучный дротик из тела, открыв рану. Грациан потерял от боли сознание, а из раны хлынула алая кровь, по капле унося юную жизнь. Глядя, как на глазах бледнеет и дурнеет некогда прекрасное любимое лицо, как синеют губы, которые он целовал с такой страстью, закатываются сиявшие любовью и преданностью глаза, чувствуя, как покидает жизнь обласканное его руками тело, Санхар внезапно ощутил такую сильную сердечную боль, словно в него тоже кто-то вонзил дротик. Любовь и жалость, печаль и сострадание, сжали сердце раскалённым обручем. Глаза наполнились слезами, которые побежали по щекам живительными ручьями. Он поднял лицо к небу и закричал, как раненное животное, давая выход охватившей его тоске. Слёзы, чистые искренние слёзы любви и печали, капля за каплей, падали в открытую рану Грациана, смешиваясь с его кровью, проникая внутрь и творя чудо любовного воскрешения, которое когда-то давно сотворили с Аксом. Тогда слёзы юного принца спасли щенку жизнь, превратив его в бессмертного пса. И ныне слёзы любви, наполненные целительной силой, исторгнутые из глаз взрослого, ожесточённого прожитыми годами мужчины, попали в открытую рану Грациана, и существа, живущие в каждой частице тела Бессмертного, целительные, но не такие сильные, как в крови, попав в новое тело, начали свою незримую работу. Они принялись размножаться с бешеной скоростью, увеличивая колонию, распространяясь по телу с током крови, набираясь сил и стараясь восстановить разрушающийся умирающий дом.