Бессмертные

Сереющая ночь за большими окнами обещала скорый рассвет.

— Куда это вы меня притащили? — мрачно спросил Флауэрс.

— В мэрию, дружок, — ответил сержант. — Пошли, пошли.

— Какого черта в мэрию? Никуда я не пойду. Сначала ответьте на мои вопросы.

— Ха! Слышь, Дэн, он упирается. Во дает! Иди доложи Коуку.

Дэн — здоровенный угрюмый детина — вышел через стеклянные двери в дальнем конце холла. Многозначительно ухмыльнувшись, сержант поправил кобуру на боку.

«Этот-то заряжен не усыпляющими иголками», — подумал Флауэрс и вздрогнул.

— Вы не имеете права держать меня здесь против моей воли.

— А кто тебе сказал, дружок, что ты здесь не по своей воле? — с нарочитым удивлением спросил сержант. — Хочешь уйти? Валяй! Только будь осторожен. Ну, мало ли… несчастный случай. С лестницы, например, брякнешься. Она такая длинная, а жизнь так коротка.

Флауэрса потрясло открытие, что полиция города так низко пала.

Появился здоровяк Дэн. С ним пришел какой-то сморщенный человечек. Он задумчиво уставился на Флауэрса.

— Но он же всего лишь медик! — обиженно надул губы человечек. Разбитый в кровь рот его скривился.

— Другого не нашли, — недовольно сказал сержант.

— Ладно, — прогундосил Коук. — Может, сойдет. Идемте за мной, — махнул он Флауэрсу.

— Никуда я не пойду! — с вызовом ответил Флауэрс.

Довольно усмехнувшись, сержант неуловимо быстро ударил Флауэрса ладонью по лицу. Сочный звук оглушил его, комната закачалась, подогнулись колени. Встряхнув головой, Флауэрс выпрямился и изготовился к бою. Гнев красной пеленой застлал глаза.

Вперед выступил Дэн. Не обращая внимания на сжатые кулаки медика, он пнул его в пах.

Скорчившись от боли, Флауэрс лежал на полу. Медленно-медленно боль ушла, мышцы расслабились, и он с трудом поднялся на ноги.

— Веди себя тихо, — сквозь зубы процедил полицейский. — Будь послушным мальчиком, и все будет хорошо.

Стараясь удержать стон, Флауэрс изо всех сил сжал зубы. Под руки его провели через стеклянную дверь. Перед ним открылась большая комната. Длинный темный стол делил ее пополам. У правой стены на скамейке сидел тощий человек с лицом хорька.

«Хорек», — зло усмехнулся Флауэрс. — Жулик. Смеется, гад! Свободе радуется. Доволен, что меня полиция избивает».

Когда они достигли тяжелой двери из орехового дерева, Флауэрс уже смог идти самостоятельно.

— Куда вы меня ведете? — спросил он.

— Босс приболел, — ответил Коук, мелкой трусцой забегая вперед, чтобы открыть дверь. — Наверное, он уже проснулся.

— Какой еще босс?

Почти оскорбленный, Коук уставился на него.

— Джон Боун! Все его знают.

— Коук! — донесся из комнаты за дверью пронзительный вопль. — Ты куда пропал?!

— Здесь я, здесь, — испуганно ответил Коук. — И медик тоже.

Коук засуетился. Он метнулся к окнам, стал лихорадочно раздвигать занавеси на высоких окнах. В бледном утреннем свете стали видны мятые простыни на широкой постели, в которой сидел болезненно худой человек. Бледное лицо его заострилось от истощения, ноги и руки напоминали узловатые палки.

— Медик! — завизжал он. — Дурак, тупица! На кой хрен мне медик? Я умираю, и мне нужен настоящий врач, а не какой-то там сопливый медик!

— Но, босс, только его и смогли достать, — оправдывался Коук.

— А-а, черт с ним, — сдался Боун. Он сбросил ноги-палки с кровати и сунул их в тапочки. — Медик — так медик. — Он вытаращился на Флауэрса. — Что стоишь? Давай, лечи меня!

— Покажите ваш контракт.

— Что-о?! — завопил Боун. — Издеваешься? Стал бы я тебя похищать, будь у меня контракт.

— Нет контракта — нет лечения, — спокойно возразил Флауэрс и тут же получил удар по затылку.

Ударила его рука, но эффект был не хуже, чем от дубинки. Он пошатнулся и едва удержался на ногах. В глазах потемнело. Где-то далеко-далеко его собственный голос произнес:

— Так вы ничего не добьетесь…

Пришел в себя он на стуле возле кровати. За спиной стояли полицейские. Повернув голову, Флауэрс увидел маячившего в дверях донельзя довольного «хорька», тот с нескрываемым интересом наблюдал за сценой. Прямо перед ним стоял Коук. Вдоль окон, шлепая светло-голубыми тапочками, туда-сюда нервно ходил Боун. Шлепанье тапочек по полу сменялось шарканьем по толстому ковру.

— Медик, мне нужна помощь. Я умираю. Ваш долг — помочь мне.

— Все мы умираем, — пожал плечами Флауэрс. Боун в ярости топнул ногой и с ненавистью уставился на медика.

— Ну и что? Те, у кого есть мозги, могут замедлить этот процесс, а у меня они есть! Если я в состоянии платить за лечение, почему же мне в нем отказывают?

— Есть определенные этические нормы. Я связан ими, и только они имеют для меня значение, — устало ответил Флауэрс. — На мой взгляд, вам скорее нужен психиатр, чем терапевт. Вы типичный ипохондрик.

— Та-ак, — тихо произнес Боун. — Значит, по-вашему, я ипохондрик? Значит, я' вовсе не умираю. А боли в животе, выходит, воображаемые? И отвратительное гудение в голове тоже? М-да… все, конечно, бывает. Но я хотел бы вам кое-что показать.