Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет

Как мы уже поняли, старение – это явление, которое преследует людей с самого зарождения нашего вида. Мы также видим старение у домашних животных: собаки с артритом, уже не столь активные, чтобы гоняться за палкой; полуглухие кошки с глазами, затуманенными катарактой. Гораздо быстрее, чем мы, стареют наши компаньоны-питомцы, как и сельскохозяйственные животные. И, поскольку изучение различных существ, растений и в конечном счете микроскопических организмов начало распространяться на все царства жизни, мы обнаружили, что старение происходит почти везде. От млекопитающих, таких как мы, до насекомых, растений и даже одноклеточных организмов, таких как дрожжи, старение кажется почти универсальным процессом дегенерации. И в этом нет ничего удивительного – за пределами царства биологических форм жизни со временем машины изнашиваются и ломаются, здания рушатся и падают. Почему живые существа должны быть другими?

Вопрос в том, как мы можем соотнести старение с эволюцией? Если эволюция направлена на выживание наиболее приспособленных, то что же такое оптимизация приспособленности в процессе прогрессирующей дегенерации? Другой важный вопрос заключается в том, почему мы видим такое разнообразие, когда речь заходит о старении. Самое короткоживущее взрослое насекомое – это тип поденки, самки которой появляются, спариваются, откладывают яйца и умирают менее чем за пять минут. Самым долгоживущим позвоночным (животные с позвоночником, как мы) является гренландская полярная акула, самой старой известной самке которой, по оценкам, 400 лет. Почему мышь живет месяцами, шимпанзе – десятилетиями, а некоторые киты – сотнями лет? Если старение – это процесс изнашивания, то почему у животных он проходит в столь различных временных масштабах?

Словосочетание «эволюция старения» звучит как парадокс. К счастью, однако, мы можем понять старение в свете эволюции, а не вопреки ей. Такое понимание – это не просто упражнение в эволюционной теории хотя этот аспект концептуально увлекателен, или примирение двух огромных и, по-видимому, противоречивых законов биологии (хотя это, очевидно, важно). Оно дает нам понимание того, что такое старение, а что им не является, и как, следовательно, мы могли бы относиться к нему.

Мы должны начать с определения того, что мы подразумеваем под старением. Начнем не с биологического определения старения, а со статистического: старение – это возрастающий со временем риск смерти. Можно сказать, что животное, растение или другая форма жизни, риск смерти которой увеличивается с возрастом, стареет. Существо, риск смерти остается постоянным, как галапагосская черепаха, – нет. Мы уже видели, что риск смерти людей удваивается каждые восемь лет – это определяет наш темп старения с точки зрения статистики. Мы можем использовать это определение, чтобы понять старение на эволюционном уровне, и все – от морщин до риска развития сердечно-сосудистых заболеваний – будет происходить из него.

Начиная с самого базового уровня, люди иногда ссылаются не на биологию, а на физику, чтобы объяснить старение. «Это просто второй закон термодинамики, – такова аргументация, – по которому энтропия[11] имеет тенденцию увеличиваться». Другими словами, вещи становятся менее упорядоченными и со временем распадаются. Все хорошее должно прийти к жестокому высокоэнтропийному концу, будь то паровые машины, вселенные или животные. Этот аргумент ошибочен, потому что в нем опущена ключевая фраза: второй закон применим только в замкнутой системе. Если вы изолированы от своего окружения, то ничего не можете сделать, кроме как отложить неизбежный упадок. Но если вы не изолированы, то можете брать энергию из своего окружения и использовать ее для питания источника чистой энергии. Это может показаться эзотерическим, но на самом деле все довольно просто. Поскольку животные могут получать энергию, питаясь, а растения могут превращать солнечный свет в пищу, они свободно используют эту энергию для всех видов биологических и биохимических процессов, которые перерабатывают, удаляют или заменяют критические компоненты, которые портятся. Таким образом, жизнь не имеет термодинамических обязательств перед возрастом.