Читаем Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет полностью

Помимо борьбы с клональной экспансией, связанной со старением, это также может быть хорошим профилактическим лекарством от рака. Исследование, изучающее мутации, присутствующие в более чем 2500 опухолях, показало, что половина самых ранних драйверных мутаций произошла всего в девяти генах и что они появляются за годы или, возможно, даже десятилетия до постановки диагноза. Это означает, в принципе, что значительное число раковых заболеваний можно было бы предотвратить, если бы мы могли найти способы убить клетки с одной из этих девяти мутаций. Хотя, опять же, мы не знаем точно, как это сделать, поиск методов лечения, нацеленных на девять генов, является существенно более сложной проблемой, чем если бы сотни или тысячи генов несли ответственность за то, чтобы поставить клетку на путь превращения в опухоль.

Другой способ, которым мы могли бы отразить атаку клонов, а не просто убить их, – это изменить окружающую среду организма в пользу нормальных клеток. В эволюции «выживание наиболее приспособленных» означает наиболее приспособленных для конкретной среды. Таким образом, если лекарства или другие методы лечения изменят среду таким образом, что обычные немутантные клетки получат конкурентное преимущество, они смогут постепенно захватить контроль и вытеснить клонов. Как именно мы это сделаем, опять же остается неясным, но есть предварительные доказательства того, что можно одержать верх над мутантами. Недавняя экспериментальная проверка концепции показала, что доза рентгеновского излучения ускоряет рост клеток в пищеводе мышей с мутациями р53 (мутация в гене р53, будучи наиболее часто встречаемой при раке, также является вторым наиболее распространенным фактором клональной экспансии в пищеводе). Но облучение рентгеновскими лучами после дозы антиоксидантов улучшает шансы нормальных клеток конкурировать с клонами. В то время как терапевтические антиоксиданты в сочетании с рентгеновскими лучами могут не прижиться в качестве лечения, эта работа действительно демонстрирует, что успех клональных экспансий зависит от окружающей среды и что ее регуляция может помочь нормальным клеткам захватить контроль. Это также поднимает интригующий вопрос, что, возможно, причина, по которой слишком сильное облучение приводит к раку, заключается не в том, что оно непосредственно вызывает мутации, а в том, что может стимулировать рост мутантных клонов, увеличивая вероятность того, что один из них сделает следующий шаг на пути к онкологическому заболеванию. Возможно, самая радикальная идея, чтобы избежать повреждения ДНК и мутаций, – это полное обновление стволовых клеток организма – подход, работающий независимо от того, кто вызывает проблемы при старении: клоны или случайные мутации в отдельных клетках (или и тот, и другой фактор). Другая хорошая новость в сфере секвенирования состоит в том, что обычно остается по крайней мере несколько клеток, чья ДНК не имеет каких-либо существенных повреждений. Если бы мы могли извлечь некоторые из этих немутировавших клеток, превратить их в индуцированные плюрипотентные стволовые клетки, дважды проверить, свободна ли их ДНК от случайных ошибок или мутаций, изменяющих правила игры, а затем превратить эти иПСК в стволовые клетки для кожи, пищевода, кишечника, крови и других тканей, пораженных мутациями, то могли бы использовать их для замены мутантных клеток. Получив больше знаний, мы поймем, где в наших телах обновление ДНК наиболее необходимо, и вполне может оказаться, что починка наиболее важных тканей приведет к тому, что мы сможем исправить те места, где частота мутаций ниже или клональная экспансия вызывает меньше проблем.

Мутации в ДНК, вероятно, будут одним из самых сложных признаков старения. Идеи, которые мы обсуждали, варьируют от экспериментальных подтверждений концепций в лаборатории до на данный момент чисто спекулятивных предположений. Но это проблема, с которой в конце концов нам придется иметь дело: мутации будут накапливаться, от 10 до 50 в год в каждой клетке тела, а клоны будут продолжать делиться, медленно удушая своих нормальных соседей, даже если мы полностью разберемся со всем остальным. Самым удачным решением этой проблемы было бы открытие в ходе дальнейших исследований, что мутации, не вызывающие рак, не настолько вредны для здоровья, чтобы быть существенной проблемой даже при большой продолжительности жизни, но мы должны готовиться к худшему, даже если надеемся на лучшее.

Самаярадикальная идея избежать повреждения ДНК и мутаций состоит в том, чтобы полностью обновить стволовые клетки организма.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек: революционный подход

Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний
Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний

Человек, перенесший инсульт, представляется нам сломленным морально и часто утратившим какие-либо функции – речи, движения, мышления. Многие считают, что восстановить мозг попросту невозможно. Однако это глубокое заблуждение. Во-первых, каждый человек и каждая болезнь уникальны. Во-вторых, наш мозг – удивительная структура, способная переносить функции с пораженных участков на нетронутые. Книга доктора Доу представляет собой уникальный сборник самых действенных и эффективных методик восстановления поврежденного мозга: когнитивных функций, мышления, памяти, речи и движения. Кроме того, вы окунетесь в удивительный мир строения нашего тела, его тонких настроек и поистине безграничных возможностей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Доу , Майк Доу

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное