Бессмертный мятежник

– Благодарю вас, господин, но… – Лю почувствовал, как невидимый внутренний огонь проходит по руке умирающего, толчками вливаясь в тело Лю, проходит по всем его каналам и сосредотачивается в Синь Гэнь – сердце, "обители огня". Лю дернул рукой, но она словно вросла в ладонь франка. Лю вскрикнул – энергия, скопившаяся в нем, выплеснулась наружу, пронзив сердце острой болью.

– Отче наш, Иисус-Спаситель… – Хриплый шепот франка эхом отдавался во мраке, – в десницы твои вручаю душу свою, к тебе иду, Господь мой, и об одном прошу – не дай Врагу моему творить свои дела безнаказанно… Иисусе… – Рука Да Бланко разжалась и безвольно свесилась на пол.

Лю с испугом рассматривал свое запястье – на его нежной коже остались фиолетовые следы от пальцев чужеземца. Франк лежал с открытыми глазами, но грудь его больше не двигалась. Да Бланко был мертв.

Повинуясь неясному порыву, Лю подошел к столу. Там лежал продолговатый ящик из благородного палисандра – около полутора локтей в длину. Он был довольно тяжел, и ни одной защелки не было на его полированной поверхности. Доктор завернул его в зеленый шелк, лежавший рядом, и, крадучись, выскользнул из комнаты.

ГЛАВА 5.

Леке и Демиду помог Равиль. Не расспрашивая подробностей, он предложил им совершить вояж за границу, в Турцию. Группа "челноков" – друзей Равиля, отправлялась за товаром через неделю. И наши беглецы полетели вместе с ними.

Компания подобралась весьма теплая, и душой ее был толстый Яша Зильбер – небольшой, лысоватый и крикливый человечек лет сорока. Приступы раздражительности, когда он крыл беспощадным матом всех, кто попадался ему на глаза, чередовались с периодами благодушия и безудержного веселья, и не было тогда в мире человека милее Яши. Яша был везде – он подхалимничал с таможенниками, договаривался с хмурыми ребятами, "пасущими" вокзал, ругался с носильщиками и приставал к стюардессам. Все крутилось вокруг Зильбера с шумом, чертыханием и смехом. Он был первым из "челноков", к кому подошла Лека.

Ей нужно было разрешить сложную проблему: большой черный кейс, набитый долларами и раритетным серебром (к тому времени Лека рассталась с виолончельным футляром) мог поставить на уши любую таможню.

– Ну, и что же ты тут от меня хочешь, глупая девочка? – Яша выпятил на Леку свои большие круглые глаза. – Может, ты еще хочешь провезти из нашей Родины бабушкин фамильный рояль, или я не знаю чего? Что у тебя там, в чемодане?

– Этого я не могу сказать.

– Значит, ты хочешь сказать, что я – дурак? – Карие глазки Яши разгорелись от любопытства. – Что я сейчас сойду с ума, все брошу, и буду провозить твой дурацкий чемодан, про который я даже не знаю, что в нем лежит? Как тебя зовут, лапочка?

– Лека.

– Забавное имя. Значит, так: если ты за одну минуту дашь мне аргумент, из-за которого я решу рисковать своей свободой, и здоровьем моего сына Вани, и моей бывшей жены, и моей мамочки, потому что могу сесть в тюрьму за наглую контрабанду… – Яша почесал пятерней свою лысину, – тогда мы будем глядеть, что можно сделать.

– Вот. – Лека извлекла из кармана горсть "зелененьких". – Вот тебе аргументы и факты. Не хочешь – я другого найду. Не на одном тебе мир сошелся.

– Ты думаешь? – Яша причмокнул толстыми губами, считая деньги. – Дай еще одну такую бумажку – и ты мне совсем понравишься.

– На, кровопивец. – Лека сунула толстяку еще сто долларов.

– Не кровопивец, а благодетель! – Яшка помахал бумажками в воздухе. – Для такой красотулечки, как ты, я бы все и задаром сделал. Как увижу такую шатенку с зелеными глазами, сердце мое тает, как мороженое на батарее, и бери меня руками! Но, понимаешь, милая девочка, там на контроле сидят такие противные сердитые дядьки, которые без вот этих мерзких заграничных денег будут шмонать тебя до посинения, пока не оставят в одном дезабелье. И когда ты там, за бугром, продашь свою контрабанду, и получишь свой гешафт, вспомни старого доброго дядю Яшу, и выпей за его здоровье. А лучше обратись ко мне сразу, а то кинут тебя наши, а их там как собак нерезаных. Или, того хуже, в ихнюю турецкую тюрягу засадят – хрен выберешься! Если золото – лучше сама и не пытайся!

– Ладно, это мои проблемы. – Лека с опаской отдала кейс Зильберу.

– Не бойся, не пропью. – Яша покачал чемодан на вытянутых руках. – Ого, тяжелый! А что, если я залезу в него? Тайна твоя тогда – тю-тю?

– Попробуй, залезь, – ухмыльнулась Лека. – Посмотри на фирму. Этот дипломат даже автогеном не разрежешь.

– А ты хитрая бабенка, я смотрю. Пойдем, наши уже на поезд садятся. – Яша подхватил девушку под ручку, и, пыхтя, посеменил к перрону.

* * *