Бессмертный мятежник

– А вы видели Бога? Творца, как вы его называете? – В Демиде смешалось жутковатое чувство прикосновения к тайне священного и простое детское любопытство.

– Нельзя увидеть Творца. Ибо он – мысль. – Голос Судьи приобрел торжественность. – Он везде – и нигде. Он неосязаем, но деяния его сдвигают солнца и мириады звезд, как легкие пушинки. Найди его в себе – ибо каждый из нас носит в себе частицу Создателя. Ее можно убить черными деяниями, но можно разжечь, подобно собственному солнцу! Иди, человек… Тебя ждет твой мир… И прими в дар этот талисман. Он вернется с тобой в твой мир и принесет тебе удачу, если ты сможешь им воспользоваться.

Паук вытянул лапу и Демид увидел маленькую серебряную безделушку. Она напоминала половинку разломленной пополам ажурной брошки. Дема зажал ее в кулаке и прижал к сердцу.

– Спасибо вам, милостивый судья! Но позвольте задать еще один вопрос, прежде чем я навсегда покину ваш Мир. Почему так странно вел себя Табунщик? Он же прекрасно понимал, что ему нужно было преподать себя на Острове Правосудия в самом выгодном свете, изобразить невинного агнца, неспособного на злодеяния? Но он словно с цепи сорвался! И я… Почему я помог освободить его – ценою собственной руки? Я же не хотел этого!

– Воздух… Воздух этого места – ка к наркотик правды. Он заставляет всех, кто попадает сюда извне, осуществлять самые скрытые свои побуждения. Потому-то мы и называемся Островом Правосудия…

Шепот паука навевал успокоительную дрему. Демид почувствовал, что ноги уже не держат его. Он медленно сполз на пол, закрыл глаза и погрузился в сон.

* * *

Дема открыл глаза. Темнота, холод… Жуткий холод. Он шевельнул рукой. Господи, правая кисть его была на месте! Пальцы как ни в чем не бывало схватились за покрывало, закрывающее Демида с головой и откинули его в сторону. В нос ударил сладковатый запах покойницкой. Дема лежал на каталке в окружении трупов, прикрытых простынями, в помещении, отделанном облупившейся кафельной плиткой. Демид был совершенно голый, он промерз до костей. Дема спрыгнул на пол и осмотрел себя при тусклом свете лампы. Он был в полном порядке! Никаких повреждений – словно только что на свет родился. И Ромб победно пульсировал над сердцем, едва не светясь в полумраке. А в кулаке была зажата брошка, подаренная пауком-судьей.

Дема заглянул в один из шкафов. Там были кучей свалены тряпки, заскорузлые от крови. Порывшись пять минут в одежде, снятой с покойников, он нашел более или менее приличные штаны с заплатками на коленках и женскую розовую кофту – размера шестидесятого. Стараясь не дышать, Дема напялил их на себя. Теперь он был похож на бомжа, но, по крайней мере, мог выйти на улицу.

Дема осторожно приоткрыл дверь. В конце коридора он обнаружил письменный стол, за ним дремал, уткнувшись носом в книгу, молодой человек полуинтеллигентной наружности. Демид прижался к стене, пытаясь обойти сторожа, но тот немедленно вскинул голову и близоруко уставился на Демида.

– Ты чего?

– Да я это… – забормотал Дема, придав себе как можно более пьяный вид. – Тут это… дело есть, м-мужик…

– Слушай, ты читать умеешь? – парень вскочил со стула.

– Н-ну, умею! – Дема гордо выпятил грудь.

– Там объявление написано для таких козлов, как ты: "Выдача и опознание с десяти до двух". Какого хрена ты в четыре ночи приперся?

– Ну, я это… Ошибся малость. А какое число-то сегодня?

– Еще спроси, какой год! Катись отсюда! – Сторож распахнул дверь и выкинул Дему на улицу, добавив ему для ускорения хорошего пинка. Дема не возражал. Воздух, напитанный благоуханием южной ночи, показался ему божественной эссенцией. Он стоял, раскинув руки, и улыбался. Теплый летний дождь омывал его лицо.

* * *

Лека лежала, зарывшись лицом в подушку. Она была в номере одна – Яну увезли в больницу, Анджела, с которой Лека весь вечер просидела за бутылкой, как обычно, где-то блудила по ночам. Лека напилась как свинья. Она уже забыла, что это такое – пить водку. Демка не пил, и она не пила вместе с ним – некогда было, и не хотелось. Но теперь, после его гибели, она не знала, чем можно убить горе, чудовищно распухшее в ней, вытеснившее из ее души все остальные чувства. Она обнаружила, что Демид составлял всю ее жизнь. И теперь в жизни этой не осталось ничего, кроме желания напиться до смерти.

– Ч-черт возьми… – Лека с трудом приподнялась. Кровать тут же взбрыкнула задними ногами и сбросила ее на пол. Какая-то сволочь уже полчаса стучала в дверь, чуть не срывая ее с петель. – Анжелка, наверное! Ключ не взял-ла, бестолочь жирная… Открывай теперь…

Лека на четвереньках добралась до двери, дотянулась до замка и повернула ручку. Темная фигура в светлом проеме нагнулась к ней и подхватила под мышки, не давая упасть. Человек протащил Леку в комнату и аккуратно усадил в кресло. Девчонка немедленно сложилась пополам и свалилась на пол ничком. Ее стошнило – от водки и от отвратительного запаха, волнами исходящего от мужчины.

Щелкнул выключатель, и ночник слабо осветил комнату. Человек нагнулся, повернул голову девушки и вытер ей лицо полотенцем.