Бессмертный мятежник

– Как видите, уважаемые телезрители, у нас в студии завязалась нелицеприятная, я бы сказал, но острая и интересная беседа. Да! Но вот полковник Мочалов покинул нас по служебной необходимости (Леке показалось, что журналист вздохнул с облегчением) и теперь мы имеем возможность подробнее выяснить, что же это за личность – отец Ираклий, о котором так много говорят в нашем городе.

Камера увеличила лицо Ираклия и Лека вздрогнула – глаза у того были такие же ненормальные, как у Демида – блекло-голубые, они впивались в собеседника ледяными буравами и вызывали легкое головокружение. Лека с трудом оторвала взгляд от экрана и повернулась к Демиду.

– Ну, что скажешь?

– Он – медиум. Возможно, медиум необычайной силы. Производит впечатление слегка свихнувшегося. Но мне кажется, что каждое его слово, каждый шаг хладнокровно рассчитан. Посмотрим, что он еще скажет.

– Александр Тимофеевич, – обратился журналист к Ираклию. – Вы не против, если я вас так назову? Ведь не секрет, что "отец Ираклий" – это псевдоним. А настоящее ваше имя – Александр Бондарев…

– Да, это мое мирское имя. – По лицу Ираклия пробежала тень. – Точнее, имя того человека, каковым я был до своего духовного перевоплощения. Но сейчас очень малое связывает меня с тем прежним Сашей Бондаревым. Может быть, он просто умер тогда, а я вышел из его тела, претерпев метаморфозу, как бабочка выходит на волю, разрывая жесткую оболочку куколки.

– Значит, вы считаете, что претерпели духовное перерождение?

– Да, несомненно.

– И каким же образом это произошло? Я знаю, что вашей жизни произошла большая трагедия… Кем вы были в прежней, если так можно выразиться, жизни?

– Всего лишь шофером, водителем-дальнобойщиком. Простым трудягой без особых амбиций. Единственное, пожалуй, чем наградила меня судьба – это недюжинной силой. В свое время я служил в воздушно-десантных войсках. Воевал в Афганистане. Немало моих друзей погибло там, полегло на предательских горных тропах. Но я выжил. И уверовал в то, что смогу собственными силами преодолеть любое жизненное препятствие. Вера в физическую силу, но не в силу духа – она-то и подвела меня…

– Это тогда вас прозвали Ирокезом?

– Нет. – Ираклий отстраненно улыбнулся. – Величали меня просто Шуриком. А Ирокез – это, очевидно, производное от имени Ираклий. Глупая кличка… Но все же позвольте мне вернуться к своему рассказу.

– Пожалуйста, пожалуйста!

– У водителей, перевозящих грузы на автопоездах, свои неписаные правила. Это опасная работа. Во все времена было немало охотников поживиться, заграбастать товар, который лежит в фурах. Я никогда не вникал в подробности механизма – кто сколько кому платит. Наше объединение имело негласный договор с людьми, которые взимали с нас регулярную дань. Так называемая "крыша" – понимаете, наверное, что означает такое словечко? Она и занималась обеспечением защиты от всяких залетных мздоимцев. Если что-то случалось в дороге с товаром, в том был недосмотр "крыши", и никто не предъявлял ко мне особых претензий.

Но мне хотелось свободы. Я произвел нехитрые подсчеты, и выяснил, что львиная доля моего заработка уплывает к захребетникам, пальцем о палец не ударяющим, чтобы заработать хоть копейку. Я решил, что если стану вольным дальнобойщиком, то смогу зарабатывать в три-четыре раза больше. И, может быть, у меня появится возможность не проводить за рулем пять-шесть суток в неделю без отдыха, возможность купить дом, о котором я так мечтал, возможность чаще видеть свою жену, которая была моложе меня на десять лет, и, естественно, не приходила в восторг от постоянных моих отлучек. Я купил "КАМаз" с прицепом и начал самостоятельную работу.

Я наивно рассчитывал, что если кто-то попытается шантажировать меня, то мне удастся откупиться мелочью. В самом деле, кто мог контролировать теперь мои доходы, если большая часть перевозок осуществлялась без оформления официальных бумаг? Это было выгодно и мне, и заказчику.

Но меня прижали очень быстро. Я выбился из системы, и многие люди, еще недавно называвшие меня своим другом, с завистью смотрели, как я работаю на свой, а не на чужой карман. Меня подставили… Меня взяли на мушку и обложили со всех сторон, как медведя в берлоге.

Сперва ко мне заявился плюгавенький человек в дорогом пиджачке и заявил, что берет меня под защиту, за что я должен платить ему ежемесячно. Сумму он назвал такую, что у меня потемнело в глазах. Даже вкалывая сорок восемь часов в сутки, я не заработал бы столько. Обычно криминальные структуры собирают со своих данников разумные суммы, чтобы не разрушать их бизнес. Могут даже дать денег, если сочтут, что потом вы сумеете принести им выгоду. Но со мной был особый случай – меня настойчиво пытались загнать в прежние рамки, ибо я приносил бывшим своим хозяевам немалый доход. Я вежливо объяснил этому человеку, что в защите не нуждаюсь, и выставил его за дверь.

Потом пришли трое. Эти выглядели солиднее и поигрывали пистолетами. Я просто не пустил их в дом. Они пробовали стрелять в дверь, но я вызвал милицию, и им пришлось ретироваться.