Бессмертный мятежник

Внезапно Игорь ощутил, что по телу пробежал его электрический разряд, заставляя сердце судорожно сжаться. Знакомое было ощущение. Гоша посмотрел на дверь. Ну да, конечно – его светлость Ираклий стоял в проеме, прислонившись к косяку. Лохматая псина Ирокеза немедленно побежала по рядам учеников, по-хозяйски принюхиваясь к каждому. Ребята заулыбались, движения их сбились с ритма. Они были счастливы видеть своего кумира. Ираклий появлялся почти на каждой тренировке, зорко следя за боевым духом своих подопечных. Он создавал свою маленькую армию, и бойцы его должны были твердо знать, ради чего укрепляют свое тело и терпят неудобства.

Гоша прилепил к лицу вымученную улыбку. "Ну все, блин, сейчас начнется идеологическая накачка! Фюрер чертов!"

– Приветствую вас, солдаты добра! – Отец Ираклий взмахнул рукой. – Дети мои, я счастлив видеть вас здесь – в добром здравии и добром расположении духа. Вы не забыли, что есть конечная цель в нашем движении к добру?

– Победа! – гаркнули ученики хором и Гоша открыл рот вместе с ними. Ответы были заучены давно, и ежедневная перекличка, прямолинейная, как пионерская речевка, не давала возможности впасть в губительные раздумья. Все было ясно и просто, все вопросы давно были решены Ираклием, ответы выверены в словесных формулах и вбиты в головы учеников.

– Что сделаем мы со злом?

– Убьем!

– Что сделаем мы с врагами добра?

– Уничтожим!

– Да, да, дети мои! Но не воспринимайте эти слова чересчур буквально. Ибо многих, способных еще повернуться к добру, мы не убьем, но направим на путь истинный. Мы ведь добры, не так ли? Мы лишь уничтожим ростки зла в душе их! И они пойдут с нами! Но есть такие враги, которых нельзя исправить! Они – порождение зла, они – зло воплощенное, и как бы невинны они не казались, нет им пощады! Кто это?

– Вьеты!

– А еще?

– Турки!

– А еще?

– Урки!

"Вьеты…" – Игорь тихо вздохнул. Почему-то урки, то есть уголовники, стояли у Ираклия только третьими в списке врагов. На втором месте были "турки" – так отец Ираклий величал всех выходцев с юга, в основном кавказцев. А на первом месте неизменно стояли "вьеты". Проще говоря, вьетнамцы.

Почему Ирокез так ненавидел именно их? Игорь не находил ответа на этот вопрос. Вьетнамцев в их городе осталось совсем немного. Когда-то их было действительно – пруд пруди. Автозавод «ГАЗ» пригласил их по соглашению с социалистической родиной, и та с удовольствием отдала задарма излишек голодной рабочей силы. Вьетнамцы – маленькие, аккуратные и узкоглазые человечки, жили своей изолированной жизнью – по десять человек в тесных комнатах обшарпанных общежитий. Работали за копейки, не спорили с начальством, а после рабочей смены бегали по магазинам и покупали кастрюли. Гоша почему-то так и запомнил вьетнамцев – все время с кастрюлями. Где только они их брали? Алюминиевые, огромные, по десять штук на каждого. Говорят, вьеты переправляли их на родину и выплавляли там из них деньги. Чушь какая! Потом вьеты появились и на рынке – торговали там дешевыми шмотками и кедами из белых тряпочек. Их гоняли все, кому не лень – и милиция, и местные бандитские громилы. Вьетнамцы терпели все. Говорят, кого-то они там зарезали, наркотиками торговали… Гоша не верил в это. Ему было жаль этих людей. Если уж в России им было лучше, чем во Вьетнаме, каково же жилось там, на востоке?

А потом социализм кончился. Кончилось и соглашение о работе. Узкоглазых рабочих стали бесцеремонно выпихивать на родину. "Езжайте-ка, мол, ребяты-демократы, к себе домой. Нам самим работы не хватает!" И опустели общежития. В городе осталось лишь десятка три вьетов – сумевших зарекомендовать себя незаменимыми специалистами, или успевших оформить брак с русскими женами, или просто скрывавшихся от высылки (попробуй, отличи их одного от другого!) Какой вред они могли принести Ирокезу?

Ираклий ненавидел всех "желтых". Гоша вспомнил, как на первое занятие к ним прибился один случайный парень. Звали парнишку Володя, был он корейцем – правда, лишь наполовину. Но внешность унаследовал довольно типичную – не спутаешь. Когда Ираклий пожаловал на тренировку и увидел его, аж побледнел. Сдержался, правда. Вежливо выпроводил бедного Вовку на улицу, а потом полчаса распространялся о том, какие сволочи "Вьеты". Ничего конкретного, конечно, не сказал. Опять громкие фразы: "Они несут зло, они дети зла, они губят культуру нашей нации, они грызут ваши души, как желтые личинки навозных мух", и всякое такое подобное. Когда Ираклий входил в раж, он извергал из себя потоки слов, брызгал слюной и размахивал руками. Игорю он был противен до тошноты. Но другие ученики слушали его, открыв рты, впитывая каждое его слово, словно губка.

"Я так больше не могу, – решил Гоша. – Мне нужно посоветоваться с кем-то. Иначе этот монстр раскусит и убьет меня, либо сделает таким же бемозглым идиотом, как все его солдаты. Боже праведный, подскажи мне, что делать"…

ГЛАВА 9.