Бессонница в аду

Мария пошла на поправку… Теперь она с нетерпением ждала полночи, и не шла в холл после душа с замотанной полотенцем головой, а сушила волосы феном, старательно расчесывала, тайком наносила макияж. И Хан почувствовал в ней эту перемену и так же ждал целый день этих ночных встреч. Они спешили теперь в пустой холл, счастливые, как школьники, бегущие на тайное свидание. И разговоры у них стали как-то повеселее, оказалось, что и у Марии не все в жизни было печально, и Хан, рассказывая о своем детдомовском детстве, вспоминал теперь совсем другие случаи – было и в его детстве хорошее. Особенно он любил говорить об одной нянечке: «Сынок», – так она меня называла, – вспоминал он. – Я помню себя с четырех лет, проснулся как-то мокрым, испугался, воспитательница была строгая у нас, вскочил и бегу по коридору, а нянечка меня перехватила: иди-ка, говорит, дитятко, полежи в моей кровати, а я пока твою постель сменю, так никто ничего и не узнает…

Хан любил возиться со своим оружием, разбирал его, смазывал, шлифовал. Однажды ночью он предложил Марии пойти пострелять.

– А я не умею…

– Ты столько знаешь об оружии и не умеешь стрелять?! Невероятно, ну так идем, я научу тебя…

Мария быстро освоила эту нехитрую науку, зрение у нее было хорошее, глазомер точным, и вскоре перещеголяла Хана в меткости. Одно время они зачастили в тир – помещение в подвале, с азартом соревновались там. До тех пор вместе ходили стрелять, пока Мария как-то не набрала больше очков, она трижды попала в десятку, а Хан вдруг промазал подряд два раза. Она радовалась, а он явно начал злиться. Мария тут же, заметив это, отправила следующую пулю в молоко. Она считала, что мужчины, как дети, – хочется ему думать, что он лучше всех стреляет, ну и ради Бога, она специально будет палить мимо…

Как-то она спросила у него:

– Откуда такое прозвище – «Хан»? Из-за твоего гарема?

Он рассмеялся:

– Нет, это их детдома. У нас при детдоме жила кобыла, и наш завхоз, единственный мужчина в детдоме, человек немного не от мира сего, решил обучить всех воспитанников верховой езде. Мы по очереди влезали на бедную лошадь и ездили по кругу. Он в это время стоял посередине и все время кричал: «Держи осанку! Держи осанку!» Ему понравилось, как я выпрямил спину, и он похвалил меня: «Молодец! Настоящий английский хан!» Он хотел сказать – лорд, но ошибся. А меня так и стали все звать – Хан. Когда я приехал сюда, мне предложили выбрать какой-нибудь псевдоним, и я вспомнил эту детскую кличку.

– У тебя и правда удивительно гордая осанка.