Бессребреник среди желтых дьяволов

Все так же спокойно и хладнокровно, как будто бы он находился в своем кабинете, Солиньяк вписал в чек значительную сумму, которая должна была обогатить грабителя. Русский, однако, волновался. Он опасался, что в последний момент француз передумает и откажется выписать чек. Но нет, все прошло как по маслу. Борский не замедлил искренне поблагодарить пленного:

— Я счастлив, что мне не пришлось прибегнуть к более жестоким пыткам. Рана на ноге вашей жены не больше царапины и скоро заживет. Смотрите, мадам уже приходит в себя.

Действительно, в этот момент Клавдия открыла глаза и испуганно огляделась вокруг.

— Не бойтесь, мадам. Мы с вашим мужем уже договорились, и вам более ничто не угрожает.

Несчастная повернула голову к Солиньяку, и тот свободной рукой сделал жест, который должен был подбодрить ее и подтвердить слова бандита.

— Вы подписали эту ужасную ложь?

— Не беспокойтесь, все прошло как нельзя лучше. Я сделал все, что должен был.

Клавдия настороженно слушала. Хорошо зная своего мужа, она уловила в его спокойном удовлетворенном голосе легкую иронию, которую вряд ли мог заметить иностранец.

— Хорошо! — взодхнула она. — Я полностью доверяю вам.

— А теперь, — вновь заговорил Солиньяк, — когда я предоставил вам все, что вы желали, я надеюсь, господин Борский, больше нет причин держать нас здесь. Вы отпускаете нас на свободу?

Русский все еще сомневался. Хладнокровие Бессребреника выводило его из себя. С другой стороны, пленные полностью находились в его власти и ему нечего было бояться. Подумав немного, негодяй освободил супругов.

— Вам, очевидно, потребуется вода и бинты, чтобы сделать повязку мадам, — учтиво предложил злодей.

— Да, если это вас не затруднит…

Борский откланялся и вышел. Через секунду появились солдаты, которые принесли все необходимое и удалились. Солиньяк обнял жену.

— Дорогая моя спутница, вы — честь и любовь моя на всю жизнь, я не должен от вас ничего скрывать… Я действительно подписал ту бумагу, которую потребовал от меня этот человек.

— Вы! Но ведь теперь вы пропали! Этот мерзавец обесчестит, оклевещет вас, разобьет нашу жизнь…

— Клавдия, вы только что заявили, что доверяете мне. Если я и подписал, то лишь потому, что хотел спасти вас от мучительной смерти. Борский — потрясающий дурак, и тот документ в его руках — не более чем листок бумаги, не имеющий никакой юридической силы.

— Что вы говорите? Объясните же!

— Чуть позднее, любимая, чуть позднее…

Солиньяк перебинтовал ногу Клавдии. Рана действительно оказалась небольшой. Не пройдет и двух-трех дней, и шрам зарубцуется.

— Давайте руку и держитесь крепче! Обопритесь о мое плечо и — вперед! — воскликнул Бессребреник. — Я приготовил этому милейшему вовсе не банальный[96] сюрприз!

Пещера выходила на небольшой выступ в скале. Спустившись по узкой тропинке, путник попадал в глубокое ущелье. Дорога внушала уверенность в правильности выбора.

— Сделаем проще, — сказал Солиньяк, беря жену на руки. — Так мы, пожалуй, быстрее доберемся.

Держа ее, как ребенка, он отправился в путь. Однако как только они достигли края выступа, прозвучал выстрел. В нескольких шагах, вскрикнув от боли, упал человек. Он попытался подняться, но снова упал. Это был Райкар, главарь бандитов. Нет, он не умер. Пуля пробила ногу, и теперь разбойник не мог стоять. Увидев перед собой Солиньяка и Клавдию, он закричал:

— Я отомщу!

И стал продвигаться к ним ползком. Кто следующий — Бессребреник или его жена?

Однако молодая женщина, вовремя заметив опасность, вытащила из кармана маленький револьвер, отделанный слоновой костью, и выстрелила в голову негодяю. Тело повисло на краю обрыва, а затем, потеряв равновесие, покатилось по склону. В то же мгновение Борский, услышав выстрелы, вместе с остальными бандитами устремился к месту происшествия. Пытаясь предотвратить неизвестно чью атаку, он скомандовал:

— Огонь! Огонь!

И пули засвистели вокруг беглецов. По счастью, стрельба велась беспорядочно, и никто не пострадал.

— Ну уж на этот раз, — возмутился Солиньяк, — я дорого продам свою жизнь.

Заскочив за один из выступов скалы, перегораживавший вход в грот, он вместе с Клавдией оказался в укрытии, и тут за спиной услышал вопрос:

— Вы француз?

— Да, да, француз! — полной грудью, ответил граф.

Откуда-то сверху со скалы спрыгнул человек и, протянув руку, представился:

— Поль Редон… из Парижа.

— Жорж де Солиньяк, из Гаскони[97]

.

— Так, значит, мы — братья! Вы попали в беду?

— Да еще в какую… Позвольте мне представить вам мою жену, Клавдия де Солиньяк, урожденная Остин.

— Нефтяная королева…

— Она самая. Однако не забывайте, что мы находимся в разбойничьем логове и необходимо срочно отсюда выбираться.

— И выберемся непременно. У вас есть оружие?

— Два револьвера.

— Маловато. Но мы вас поддержим.

На высоком выступе скалы появились Бан-Тай и Пьеко.

— Друзья, бегите скорее сюда! — крикнул репортер. — Нам предстоит сразиться с бандитами.