Бесстыжая

Только двенадцатилетняя Джесси Флад заметила, как лимузин выезжает из тумана, окутавшего мост. Девочка шла за машиной следом, убежденная в том, что это экипаж пришельцев. В отличие от застывших прохожих, она, завороженная и восхищенная, продолжала идти рядом с автомобилем, который ехал очень медленно. Почти двенадцать лет она ждала чуда – зная, что оно произойдет! – и оно произошло.

Зеркальные стекла лимузина не позволяли увидеть его пассажиров, но Джесси, идущая по тротуару рядом с машиной, все равно вглядывалась в них своими голубыми глазами, видя только свое отражение.

– Кто это? – шептались прохожие. – Какая-нибудь кинозвезда?

– Да нет! – воскликнул чей-то голос. – Это Саймон Уорнек, газетный магнат. Кто еще может позволить себе такой автобус?

Джесси замерла от предвкушения. Семья Уорнеков была предметом постоянных сплетен в Хаф Мун Бэе. Не только из-за богатства, но и из-за того, что они жили в уединении и были окружены семейными тайнами и трагедиями. Приемный отец Джесси Хэнк Флад работал у Саймона Уорнека, но это было много лет назад, до того как Джесси с матерью и сестрой переехали в Хаф Мун Бэй.

Лимузин затормозил перед банком, а Джесси остановилась метрах в пятнадцати от него, тяжело дыша. Вышедший шофер распахнул заднюю дверцу, и оттуда вылез высокий широкоплечий мужчина с зачесанными назад волосами и военной выправкой. Испытывая смесь восхищения и дурных предчувствий, Джесси смотрела, как он поправил лацкан своего безупречного пиджака и вошел в банк.

Следом из машины вышло некое подобие мальчика с волосами цвета гор в сумерках. Он взглянул в сторону Джесси, и она поняла, что смотрит в самые темные и самые прекрасные глаза, какие когда-либо видела. Голову мальчик держал высоко и гордо, и глаза сверкали на его бледном вытянутом лице, подобно двум глубоким черным озерам. Это было похоже и на глаза сумасшедшего из фильма, который Джесси недавно видела, и на глаза нового молоденького священника из церкви около Пескадеро. Но больше всего мальчик был похож на дикого зверя, подобного тем, которые населяли ущелье за ее домом и которых Джесси так любила.

Под этим завораживающим взглядом Джесси едва могла дышать. Ей казалось, что она смотрит в душу существа, не подвластного Богу, – святого или дьявола. В немом изумлении она проследила взглядом за мальчиком, также прошедшим в двери банка, изнывая от вопросов, которые ей хотелось задать. Почему он выглядит таким вызывающим и грустным? Почему он такой худой? Пиджак на вырост и серые штаны сидели на нем, как на скелете. Его походка была неуклюжей, темные волосы нуждались в парикмахере.

– Кто это? – спросил кто-то из стоявших сзади. Джесси уже задавала себе этот вопрос и сама отвечала на него. Это сын Саймона Уорнека, Люк. Тот, про которого говорили, что он «не уродился».

Рядом с Джесси образовалась толпа зевак, и завязавшийся разговор не прекращался – обыватели начали с жаром обсуждать одну из своих любимых тем – грехи и проступки Уорнеков.

– Я слышала, что мальчик унаследовал какую-то смертельную семейную болезнь, – сказала какая-то женщина. – Ту же самую, которая свела в могилу его мать.

– Фрэнсис Уорнек умерла не от болезни, она покончила с собой, – холодно ответил другой голос. – Она выпила большую дозу снотворного после того, как частный детектив Саймона застукал ее с любовником.

– Откуда вы это знаете?

– Я как-то видел ее в кофейне, – вступил в разговор третий. – Она заказала мороженое с горячим соусом и пакетик жареного арахиса. Это была самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.

– А кто был ее любовник?..

Но Джесси уже перестала прислушиваться к сплетникам. Она не раз слышала слухи о загадочной смерти матери Люка, о том, что мальчик был недоразвитым и даже опасным и что его могли выгнать из дома Уорнеков и исключить из школы. Обо всем этом люди говорили постоянно, и если поначалу Джесси было интересно слушать их пересуды, то теперь ей это надоело.

После того как она увидела сына Саймона своими глазами, ничто не могло убедить ее в том, что Люк Уорнек был недоразвитым. Она сама посмотрела ему в глаза, полные невысказанных секретов. Он не был слабоумным – наоборот, он был мудрее своих лет. На мгновение она увидела в его глазах всю глубину его жизни и страданий, всю его темную борьбу за самостоятельность. И Джесси знала, что никогда этого не забудет.

Джесси никогда не умела противостоять тайне. Ее предупреждали о том, что к дому Уорнеков лучше не подходить, но она никогда не упускала такой возможности, даже если ей грозила порка отцовским ремнем. Она провела столько бессонных ночей, размышляя о загадках, окружавших семейство Уорнеков, что ей начинало казаться, будто она не обретет покоя, пока не приподнимет завесу тайны и не выяснит истину. Ничто не поглощало ее так, как это – даже тайна исчезновения ее собственной матери. Ей нужно было еще раз посмотреть на Люка Уорнека, чтобы убедиться в том, что она его не выдумала. Но больше всего ей хотелось узнать, что происходит внутри каменных стен поместья Уорнеков, имевшего форму клинка.