Бестолочь

Лейтенант Корби предупредил Гримлера о том, что с самого Киммеля не полностью сняты подозрения в убийстве жены, и, что бы ни говорил Киммель против Стакхауса, он, Корби, несет ответственность лишь за то, что готов подтвердить собственно­лично...»

Однако же Корби подтвердил чуть ли не каждое слово Кимме­ля, подумал Уолтер. Может, он вчера весь день натаскивал Ким­меля, чтобы быть уверенным: да. Киммель расскажет решительно обо всем и сделает это достаточно убедительно, когда будет со­чинять свою небылицу!

Уолтер нажал на стартер и механически повернул к дому.

Клавдия была на кухне; она стояла с газетой в руках, так и не сняв пальто и шляпки. Судя по ее виду, она все еще не оправи­лась от потрясения.

— Вот, Майра дала мне утром в автобусе,— произнесла она, показывая газету.— Мистер Стакхаус, я пришла сказать, что хочу получить расчет,— если вы не против, мистер Стакхаус.

Уолтер на минуту утратил дар речи и только глядел ей в лицо, на котором читал решимость, робость и страх — все разом. Он вошел, увидел, как она подалась назад, и остановился, догадав­шись, что она его боится, потому что считает убийцей.

— Понимаю, Клавдия. Я не против. Сейчас возьму...

— Если вы не возражаете, я только заберу из шкафчика туфли и еще кое-что мое.

— Пожалуйста, Клавдия.

Но она еще не закончила.

— Когда Майра рассказала мне утром, я не поверила, но как прочитала своими глазами...

Она замолчала. Уолтер тоже молчал.

— И потом не по душе мне, что полиция все время пристает с вопросами,— добавила она чуточку посмелее.

— Мне очень жаль,— сказал Уолтер.

— Он не велел вам рассказывать — мистер Корби. Но теперь вроде это уже и неважно. Я не могла закрыть перед ним дверь, но и путаться в это дело я тоже не хочу.

Грязный подонок, подумал Уолтер. Легко представить, как он выкачивал из Клавдии все до последней капли. Уолтер дав­но хотел спросить Клавдию, не являлся ли к ней Корби, но не смел.

— Я Корби ничего плохого про вас не говорила, мистер Стэк­хаус,— произнесла Клавдия испуганно.

Уолтер кивнул.

— Ладно, Клавдия, идите за вашими туфлями.

Сам он вышел в холл — подняться наверх за бумажником, чтобы расплатиться с Клавдией. Утром он забыл его дома и уехал с одной мелочью, что была в кармане.

Отсчитывая купюры, Уолтер замер: ему послышался негодую­щий укоризненный голос Клары, протестующей против того, что Клавдия от них уходит — и уходит из-за него. На миг Уолтера охватило знакомое чувство стыда, внезапной злости и обиды — вот, совершил промах, и теперь Клара его ругает. Тут он очнулся и сбежал вниз с деньгами и чековой книжкой в руках. Он выписал сумму — жалованье за две недели — и вручил ей чек вместе с тремя десятидолларовыми купюрами.

— Десятки — это вам, Клавдия, за безупречную службу,— сказал он.

Клавдия посмотрела на деньги и вернула чек.

— На этой неделе, мистер Стакхаус, я работала всего четыре дня. Я возьму только то, что мне причитается, и ничего больше. Я возьму только эти тридцать долларов.

— Но этого мало,— возразил Уолтер.

— По мне хватит,— ответила Клавдия, отходя.— А сейчас мне пора. По-моему, я ничего не забыла.

Рекомендации и той он ей дать не может, подумал Уолтер. От него она рекомендации не захочет. В руках у нее был плотно набитый бумажный мешок. Уолтер открыл ей дверь. Она про­скользнула как-то боком, чтобы не коснуться его,— он внушал ей самый настоящий страх. Бесполезно предлагать подбросить ее в машине до автобусной остановки в конце Марлборо-Роуд, бесполезно что-нибудь ей говорить. Он смотрел ей вслед, пока она спускалась по пологому склону лужайки к дороге; провожал ее взглядом, когда она свернула и пошла восвояси под сенью ив. Он все еще не до конца осознал, что скорее всего видит Клав­дию в последний раз. Поразительно, как сильно уязвил его ее уход.

Уолтер прикрыл дверь на кухню. Он сразу почувствовал себя одиноким и всеми оставленным. А ведь это всего лишь служанка. Чего в таком случае ждать от других? От Элли? И Джона? И Клиффа с отцом? И Дика? Уолтер машинально принялся варить кофе. Интересно, придет сегодня миссис Филпот или позвонит и откажется под каким-нибудь предлогом, а то и вовсе не позво­нит?

Телефон зазвонил без нескольких минут девять. Междугород-

ный звонок. Уолтер подождал, пока на том конце четвертаки[10]

про­валятся в щель. Он был уверен, что это звонит из Корнинга Элли, но в трубке раздался голос Джона.

— Уолтер?

— Да, Джон.

— Я прочел.

Уолтер ждал.

— Сколько во всем этом правды? — спросил Джон.

— Насчет посещений правда — большей частью. А что я, по его словам, говорил — это ложь.

Даже голос у него звучал устало и безнадежно, совсем не убе­дительно. Джон долгое время молчал, словно и в самом деле ему не поверил.

— Что тебе грозит?