Бесы в Париже

- Фото Бернара Пеллерена готово? - Баум уже распорядился, чтобы размножили полицейский снимок молодого человека, который, как он точно знал, имелся в досье его папаши. Будучи еще студентом в Безансоне, молодой человек состоял некоторое время в одной троцкистской группировке, чем и привлек внимание полиции. Правда, никаких сведений о том, как с тех пор изменились его политические взгляды, папашино досье не содержало.

- Наверно, уже везут сюда.

- Надеюсь. Проверим все еще раз.

Алламбо набросал от руки план набережной и причалов и разложил его на хлипком столике.

- Таможенный баркас с четырьмя нашими сотрудниками ровно в три подойдет к борту "Марии Луизы". К этому времени еще двое пусть подойдут туда с разных сторон по набережной. И еще двое пусть сидят поблизости, будто рыбу удят, вот зачем удочки нужны, ясно? Вопросы есть?

- Как насчет подкрепления? - осведомился Шарко. - На случай, если встретим сопротивление.

- Расставьте людей на соседних улицах так, чтобы в случае надобности их сразу вызвать. На набережной не должно быть много народу - по субботам тут всегда пусто, так мне сказали.

- Насчет оружия - применять его можно?

- Пусть у всех оружие будет, но применять только в случае особой надобности. Повторяю: особой. Разрешаю также взять с собой один автомат. Кого бы ни задержали - они нужны живыми. Но, с другой стороны, и терять своих людей больше не хочу, ясно?

Всем это было ясно, и обсуждение продолжалось. Фото Бернара Пеллерена, он же Бруно, раздали всем участникам предстоящей операции. Сразу после обеда принесли две удочки - сержант, которому поручили их раздобыть, на все вопросы только загадочно улыбался и отвечал, что сотворил их из воздуха. Через полчаса на берегу уже сидели двое рыбаков - "сотворить" наживку сержант не догадался, так что никакого спортивного интереса у них не было. Вскоре показался таможенный баркас, он медленно приближался, люди на баркасе держали связь по радио с теми, кто находился в автофургоне.

В 14.55 инспектор Шарко, одетый будто для послеобеденной прогулки, спустился с моста Мирабо и небрежной походкой направился туда, где стояла "Мария Луиза". Минуту спустя другой сотрудник сошел на набережную с моста Гренель и остановился у парапета, глядя на воду. У него с собой была брезентовая сумка. Заметив баркас, медленно идущий слева против течения, он взглянул на часы и, перехватив сумку в другую руку, торопливо зашагал к лодочным причалам. Навстречу ему двигался Шарко. Их разделяло всего метров двадцать, когда баркас начал разворачиваться к берегу. Двое рыболовов на набережной, забыв об удочках, тоже наблюдали за ним. Оба одновременно взглянули на часы - без одной минуты три!

Шарко и тот, что шел ему навстречу, сошлись как раз напротив "Марии Луизы". Один из рыбаков вытащил из кармана передатчик и коротко что-то сказал. Потом оба быстро поднялись - баркас к тому времени описал длинную дугу и находился метрах в десяти от "Марии Луизы".

Мгновенно все четверо оказались у трапа. Тот, что был с сумкой, выхватил из нее автомат - сумка так и осталась лежать на асфальте. Все четверо бросились на судно, впереди человек с автоматом, замыкающим Шарко. На борту их встретила наглухо запертая дверь, ведущая в нижнее помещение. У "рыбаков" среди их снаряжения оказалось по ломику.

- Тут никого, - сказал Шарко в свой передатчик. - Взламываем дверь. Следите, чтобы наша частота была свободна.

- Слышим вас. Желаем удачи.

Оба ломика вместе подсунули как рычаг под замок, он подался с громким треском, а когда стали выбивать тяжелыми ударами дверь, замок сам вылетел из петель. Через полторы минуты оперативники были уже в салоне.

- Мы внутри. Дверь взломана, ловушку тут уже не поставишь. На тот случай, если хозяин или гости вздумают вернуться, кто там снаружи, будьте начеку, не прозевайте их.

- Вас слышу. Приступайте к обыску. Хоть всю лодку на части разберите, но данные добудьте.

Обыск длился минут сорок, но уже через пять минут салон выглядел как после стихийного бедствия. Ни одной книги не осталось на полке - их перелистывали и швыряли на пол. Каждый ящик выдвинули и опустошили, взрезали обивку мебели, подняли ковры, вытряхнули на пол пакеты с едой. Разломали обшивку палубы и шарили под ней, в трюмной стоялой воде. Пооткрывали все цистерны и баки и на скорую руку проверили с помощью катетеров их содержимое.

Прибыли Баум и Алламбо и приняли личное участие в обыске.

- Искать надо всякие мелочи, - напомнил Баум, - записки, пометки, карты, удостоверения, словом, бумажки. Если попадется что-то посерьезнее, будем считать это премией за наше рвение. Но насчет ружей и бомб пока забудьте - мне важнее информация.

- Да вот же карта Парижа, - сказал один из "рыболовов". - На столе лежит, никто ее не трогал.

Через минуту Шарко протянул Бауму два листка из блокнота:

- Гляньте-ка, я их из рубашки вытряхнул, которая в шкафу висела. Может, что важное?

Выглянув в иллюминатор, Баум заметил, что с баркаса подают сигналы.

- Из двух соседних иллюминаторов протянуты вниз какие-то веревки, прокричали оттуда. - Уходят под ватерлинию...