Без единого свидетеля

Линли велел всем вернуться к заданиям. Нкату он направил на установление контакта с семьей мальчика, которого вроде бы удалось идентифицировать с одним именем из списка пропавших детей. Барбару Хейверс он попросил продолжать работать со списком – и такое задание не было воспринято ею с большой радостью, если судить по выражению лица, – а сам вернулся в кабинет и сел за отчеты о вскрытиях. С очками на носу, потирая время от времени усталые глаза, он пытался вникнуть в заковыристый текст. Чтобы не потерять нить, он стал выписывать на отдельный лист пункты, представляющие, на его взгляд, особый интерес для следствия. Вот что у него в конце концов получилось:

Способ убийства: удушение посредством сдавливания горла во всех четырех случаях. Орудие убийства отсутствует.

Пытки перед смертью: ладони обеих рук обожжены в трех из четырех случаев.

Следы фиксации тела: поперек предплечий и лодыжек в четырех случаях, из чего следует, что жертв привязывали к чему-то вроде стула или клали навзничь.

Анализ тканей подтверждает это: следы натуральной кожи на руках и ногах во всех четырех случаях.

Содержимое желудка: небольшое количество еды, съеденной не ранее чем за час до смерти, во всех четырех случаях.

Способ заставить жертв сохранять молчание: следы клейкой ленты у рта – у всех четырех жертв.

Анализ крови: ничего необычного.

Посмертные увечья: брюшной надрез и удаление пупка у жертвы номер четыре.

Особые метки: кровью на лбу жертвы номер четыре.

Трасологический анализ тел: черное вещество (проводятся исследования), волосы, масло (проводятся исследования) во всех четырех случаях.

Анализ ДНК: ничего.

Линли перечитал записи, потом еще раз перечитал. Снял телефонную трубку и набрал номер седьмого спецотдела – лаборатории судебной медицины на южном берегу Темзы. Со времени первого убийства прошло уже много времени. Наверняка с тех пор они успели определить, что за масло было на телах и какое черное вещество имелось на первом теле. И пусть не отговариваются тем, что они загружены выше головы.

Как ни возмутительно, но по черному веществу результатов еще не было, а когда он сумел наконец дозвониться до человека, отвечающего за идентификацию масла, то ответом ему было два слова: «Из кита». Доктор Окерлунд, как выяснилось из дальнейшего разговора, предпочитала давать односложные ответы и только под давлением собеседника соглашалась поделиться более подробной информацией.

– Из кита? – переспросил Линли. – Вы имеете в виду, из рыбы?

– Да бог с вами! Это млекопитающее, – поправила она. – Если точнее, масло добывается из кашалота. Его название – масла, а не кита – амбра.

– Амбра? А где оно используется?

– В парфюмерии. Это все, что вы хотели узнать, суперинтендант?

– В парфюмерии?

– Мы что, играем в эхо? Да, именно это я сказала – в парфюмерии.

– И больше ничего?

– Что еще вы хотите услышать?

– Я имел в виду масло, доктор Окерлунд. Используется ли оно где-нибудь еще помимо парфюмерии?

– Не могу сказать, – отрезала она. – Это ваша работа.

Он поблагодарил ее со всей вежливостью, какую только смог вложить в свой голос, и повесил трубку. К пункту о трасологических исследованиях он добавил слово «амбра» и вернулся в оперативный штаб, где обратился ко всем присутствующим:

– Кто-нибудь знает, что такое амбровое масло? Его нашли на телах убитых. Получают из кашалотов.

– Кашалоты – это бегемоты такие? – отозвался кто-то из констеблей.

– Да нет же, – сказал Линли. – Это киты. «Моби Дика» читали?

– Какого Дика?

– С ума сойти, Фил! – раздался возглас из другого угла. – Попробуй от картинок в книжках перейти к буквам.

За этим последовали и другие шутки, порой выходящие за грань приличий. Но Линли не стал останавливать подчиненных. Рассуждал он так: работа, выпавшая на их долю, отнимает время, силы и нервы, ложится тяжким грузом на их плечи, а порой и на сердце, является причиной раздоров в семье. Если они испытывают потребность снять стресс юмором и смехом, то он не возражает.

Тем не менее новость, положившая веселью преждевременный конец, была встречена с энтузиазмом. Барбара Хейверс, закончив телефонный разговор, объявила:

– Мы только что подтвердили личность жертвы в Сент-Джордж-гарденс. Это парень по имени Киммо Торн, и жил он в Саутуорке.

* * *

Барбара Хейверс настояла на том, чтобы ехать на ее машине, а не Уинстона Нкаты. Она рассматривала полученное от Линли распоряжение опросить родственников Киммо Торна как радостный повод выкурить сигарету и не хотела осквернять безупречно чистый «эскорт» Уинстона пеплом и дымом. Она закурила, как только они оказались на подземной стоянке, и начала с некоторым изумлением наблюдать, как Нката втискивает свои шесть футов и четыре дюйма в ее крохотный «мини». Колени, поджатые чуть не до самой груди, голова, упирающаяся в потолок, – ему оставалось только недовольно кряхтеть.